Рассказ-быль «Цена»

Падал снег. Большие мягкие хлопья ласкали лицо и таяли на горячей коже, сливаясь со слезами, и текли, текли по шее, за воротник расстегнутой рубашки.

Алексей брел по улице, не думая, куда и зачем он идет. Снег покрыл ему кепку, воротник пальто, плечи, но ему не было холодно. Казалось, что и природа все понимает и плачет вместе с ним. Вот если бы сейчас светило солнце, то было бы совсем плохо. А так — ничего… И они шли вдвоем — снег и он, никого не замечая вокруг. Вчера он похоронил свою мать, а отца — полгода назад. Да и ему самому — уже немало лет. Скоро на пенсию. А вот поди ж ты, горе-то какое, оказывается. Как будто он маленький и осиротел. Так часто бывает, что при жизни родителей мы, привыкшие принимать заботу о нас, даже уже и немолодых, не ценим эту заботу, и кажется, что благодатное поле родительской любви бесконечно… А потом, когда их уже нет, вдруг, в одночасье, обнаруживаем, что теперь мы — крайние…
Но кроме этих грустных покаянных мыслей, что проносились в голове, в сердце Алексея засела заноза, она колола и колола, и не давала покоя: его взрослый сын не пришел на похороны бабушки. Вначале Алексей не придал этому значения, так как было много хлопот, связанных с похоронами. А сын позвонил и сослался на занятость: тренировки, экзамены в институте. Теперь эта заноза выросла до небывалых размеров, и уже поселилась в душе жестокая обида. «Как же так? — недоумевал Алексей. — Ведь родная бабушка! Да он даже и помощи не предложил! Хотя, конечно, занят, очень занят…» — опять мысленно он сам перед собой оправдывал сына. Да и ситуация непростая. Сын был от первого брака. Алексей оставил семью пятнадцать лет назад. При воспоминании об этом настроение у него совсем испортилось, и он попытался переключить свои мысли на другое, но не тут-то было; память властно раскручивала свой потаенный клубок. «Как же он мог так поступить?! Ведь он и жизнью-то своей обязан моей матери!» Алексей вспомнил такое, от чего ему стало жарко. Память вернула его на тридцать лет назад. Молодой красивый спортивный парень отслужил в армии и не успел оглядеться, как уже оказался женат. Его немолодые, изработавшиеся родители, перенесшие войну, – а отец даже был изувечен, носил пулю в позвоночнике, – уступили молодым новенькую двухкомнатную самстроевскую квартиру. А сами остались в неблагоустроенном доме. Жизнь с молодой женой сразу не заладилась. Начались скандалы, взаимные упреки и претензии. Через год появилась дочь. Алексей любил детей, и дочке был очень рад, но в отношениях с женой ничего не изменилось. Она чуть ли не каждый день билась в припадках какого-то бешенства, часто доставалось и маленькой дочке. Однажды ночью она отхлестала ребенка по щекам, и с тех пор Алексей стал сам по ночам вставать к дочке. Возвращаясь с работы, переступал порог, напряженно вглядываясь в лицо жены: что сегодня преподнесет? Очередную истерику или будет продых? Он замкнулся в себе. От первоначальной нежности к жене не осталось и следа. Слава Богу, не запил, а просто смирился с ситуацией, думая, что у других еще и хуже бывает. От оскорблений жены не сломался, очень много читал, поступил учиться на заочное в институт, занялся спортом.
Время шло, дочка подросла. И как-то неожиданно для себя вдруг понял, что очень хочется ему иметь сына. Научил бы его всему, что умел сам. А умел он немало, руки золотые. Ну, с женой не получилось, думал он. Но, может, будет у него родная душа – сын? Вскоре тайные мечты Алексея сбылись. «Какая великая радость! — ликовал он. — У меня будет сын, обязательно сын!»
Острый мартовский воздух щекотал нос, звезды загадочно и весело смотрели вниз, а под ногами аппетитно похрустывал ледок. Природа опять готовилась к возрождению, и, казалось, заговорщически шептала Алексею: «И у тебя тоже радость, зреет новая жизнь! Веселись!» Да только Алексею было совсем не радостно. Вчера жена после очередной дикой сцены, злорадно сверкая глазами, сунула ему в лицо какую-то бумажку.
- Вот тебе, получай! Сына он захотел! Еще чего!
Алексей молча взял бумажку, прочитал и понял: это направление на аборт. И дата означена — явиться через неделю.
Сердце захлестнула тяжелая тоска. Попытался поговорить с женой — безрезультатно, от каждого его слова она впадала в ярость, и тихий голос мужского разума тонул в пучине женского крика. Поэтому сегодня идти домой ему совсем не хотелось. И ноги сами понесли его в сторону родительского дома. Мать Алексея, Дарья Михайловна, была человеком добрым, по-житейски мудрым и очень жалостливым. Сына понимала, и поэтому сложившуюся ситуацию оценила мгновенно.
- Я помогу!
- Да что ты, как? Она и слушать не хочет, – махнул рукой Алексей.
- Дай-ка мне бумажку эту. Ишь, чего удумала, уже и направление взяла! Грех-то какой, дитё в себе сгубить, – вздохнула мать и перекрестилась на святой угол.
Дарья Михайловна пошла в другую комнату, долго там чем-то шуршала, потом вышла и протянула Алексею сверток.
- На вот, отдай ей, а бумажка пусть у меня останется. Алексей развернул сверток. Там были деньги, много денег. Ему надо год работать, чтобы столько получить.
- Ну что ты, мама, не надо. А как же ты? Копила, наверное, на что-нибудь? Да и потом, вдруг это не поможет?
- Поможет! Я ее знаю, — улыбнулась Дарья Михайловна. — Бери, бери, тебе это очень важно. Ты ведь так хочешь сына. Пусть он родится. А бумажку эту я сохраню.
Дома Алексей выложил деньги на стол, позвал жену.
- Это-тебе, мама послала. На первое время хватит, а потом я заработаю. Только ты туда не ходи…
Жена не дала ему договорить — она радостно сгребла деньги и пошла в другую комнату.
- Ладно, ладно, я ведь пошутила, — бросила она на ходу.
На другой день, когда Алексей вернулся с работы, дверь открыла сияющая жена — на ней была новая дубленка, по тем временам редкостная и дорогая вещь.
- Ну как, нравится? Правда, здорово?! И стоит в аккурат столько, сколько ты принес! Соседка предложила, и размер мой оказался! Ну что, ты опять не рад? — недоумевала она.
А через семь месяцев, в октябре, появился на свет их сын, замечательный милый мальчик. И пока он рос, еще много раз помогала великая труженица, бабушка Дарья Михайловна.
А сейчас этот взрослый, красивый, холеный парень даже не пришел проститься с нею…
Ноги у Алексея сделались ватными, и не заноза колола, а боль полосовала его сердце. Он добрел до какой-то скамейки, опустился на нее и затих. А снег все падал и падал, но Алексею не хотелось даже шевелиться. Было тепло и больно. И плечи его вздрагивали от бессильных рыданий.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475