Рассказ «Лестница»

Вспоминается мне середина лета в степях Придонья…
Время покоса. Дождей давно уже не было. Погода стояла сухая, жаркая, и дорога, словно орнаментом, покрылась глубокими трещинами.

Полуденное солнце стекало на землю расплавленным зноем.
В излучине реки, дугой огибавшей пожелтевший луг, расположились девять домиков. Восемь были сложены из кирпича, когда-то крепко обожжённого, но местами уже потрескавшегося и раскрошившегося, а девятый, крайний, был саманный. Похожими эти строения делали крыши, одинаковой формы и одного размера, все — из обыкновенной соломы, с торчащими трубами-близнецами. Крыши, словно нахлобученные шапки, нависали над домами по самые окошки, давая тепло и уют не только живущим здесь людям, но и многочисленному пернатому населению. Под застрехами селились ласточки, а выше крыши были обжиты воробьями.
От этой шумной компании обычно стоял такой галдёж, что, казалось, даже проходящие мимо кошки были готовы зажать лапами свои чуткие уши.
Но сейчас была относительная тишина.
Куры, забравшись под огромные лопухи и растопырив крылья, прижались к земле.
Людей не было видно. Взрослые были на покосе, о чём свидетельствовали свежие стожки за сараями. Малыши — с бабушками, а кто постарше — на реке. Название у реки странное, тюркское — Хава (от Хева — Ева), так же называлась и деревенька. Зато название улочки было Святой уголок, или, сокращённо, — Угольчик.
С реки уже собралась уходить группа ребятишек от пяти до двенадцати лет, загоревших многослойно, с облупившимися носами. Уходили по трое -четверо, с братьями и сестрами, и только девочка лет шести побежала припрыжку домой одна.
Перекусив прохладного молока из погреба с краюхой удивительно вкусного чёрного хлеба, она решила осмотреть куриные гнёзда и собрать яйца, а потом поиграть за домом.
Мама девочки, Александра, среди соседей слыла мастерицей печь хлеб. Он выходил пышный, душистый, с приятной кислинкой, и долго не черствел. Соседки поговаривали, что всё дело в печке, которую сложил Пантелей, отец девочки. И все деревенские, и жители близлежащих селений знали, что Пантелей был мастер на все руки — и плотник, и столяр, и каменщик, и печник, и жестянщик, и что жена его Александра была отменной портнихой.
Девочка была в семье пока ещё единственным ребёнком и жизнь вела почти самостоятельную, поскольку дедушек и бабушек рядом не было.
Постелив старенькое одеяльце и усевшись на нём, она увлеклась игрой. Одиночество и грусть этому ребёнку были неведомы. Любая вещица, будь то скалочка или ложка деревянная, пестик или мисочка, у неё оживала и превращалась в разумное существо. Девочка их кормила и пеленала, рассказывала им сказки, даже песни пела.
Вдруг запахло гарью, повалил клубами дым от стожка, который стоял через дом, у соседского сарая. Пламя взметнулось вверх, лизнуло сарай.
Ни ветерка, ни облачка. Взрослых – никого.
Ребёнок как зачарованный смотрел на буйство огня. Пламя мгновенно проглотило стог, начало пожирать сарай, перекинулось на крышу дома…
Ударил колокол. От храма, стоявшего на возвышенности, почти в центре деревни, поплыл тревожный, извещающий об опасности, призыв.
Пламя уже перебросилось на соседний дом.
Девочка увидела бегущих с поля людей, а с соседних улиц уже бежали с вёдрами, вилами, топорами, баграми.
Всем миром бросились люди на борьбу с бедой.
Первый дом уже принял смерть. Ещё догорали упавшие стропила и матица, но это уже был не дом, а почерневшая коробка без окон и дверей, с оплавившимся кирпичом и чёрной печкой.
Бабушка с тремя прильнувшими к ней внучатами — как позже выяснилось, виновниками этой беды, — вытирала глаза фартуком, то и дело сморкаясь, растерянно и горестно смотрела на останки своего жилища.
На двух лошадках подвезли пожарную бочку с водой и помпой, к колодцу протянули шланг и стали поливать полыхающую крышу соседнего дома. Женщины стали цепочкой до реки и, передавая друг другу вёдра с водой, принимали посильное участие в укрощении огня, но он набрал такую силу, что остановить огнедышащего дракона, спасти улицу могло только чудо.
Прибежали родители девочки. Спасти соседский дом было уже невозможно. Пантелей подставил лестницу к стене своего дома, забрался на крышу. За ним последовали несколько мужчин. Женщины стали подавать воду на крышу, которая уже дымилась. Взрываясь искрами, вспыхивали очажки, на них выливали из вёдер воду, которая тут же превращалась в пар.
Александра успела вытащить из дома кое-какие вещи. Главным богатством были иконы, украшенные вышитыми рушниками. Оцепенев от ужаса, она прижимала к себе дочь, беззвучно умоляла Господа и Богородицу, чтобы они пощадили дом.
Подошла женщина и, взяв одну из икон, с молитвой пошла с нею вокруг дома…
Появившийся вдруг ветерок развернул языки пламени в противоположную от крыши сторону. Набежали облака, и пошёл дождь, хороший дождь из крупных и частых капель.
Пламя догорающего дома стало ослабевать. Мужчины растаскивали баграми упавший потолок (чтобы сохранить хотя бы пол), дом был похож на дымящийся скелет.
Крыша родительского дома почернела и наполовину дымилась, но открытого огня уже не было. Ещё приносили воду, подавали на крышу, но огонь уже был побеждён. И очевидно было, что произошло чудо, спасение жителям Святого уголка было даровано свыше.
Кто была эта женщина, крестным ходом обошедшая вокруг загоравшегося дома, какую молитву она читала, память ребенка не удержала, а вот икона запомнилась хорошо. Потом девочка часто её разглядывала. На иконе была изображена Матерь Божия, с маленьким Господом. И ещё лестница. Папа объяснял, что Богородица за нас молит Своего Сына, чтобы все мы попали в рай, на небо, а как же туда без лестницы подняться? Но девочка знала ещё и другое: когда огонь разбушевался, люди по лестнице залезли на крышу, и Матушка Божья огонь затушила.
Много воды с той поры утекло. Но это событие, словно огонёк лампады, светит в моём сердце всю жизнь. Горит лампада пред иконой «Неопалимая купина». Пресвятая Богородица с Младенцем и лестницей, по которой праведники поднимаются на небо, в горний Иерусалим, к Тому, Кто есть начало всех начал, Кто каждому и лестницу подаёт, и Сам же помогает по ней подняться. Раскрыты для Отчего объятия руки. «Приидите ко мне вси труждающиеся и обремененные, и Я упокою вы…».

Валентина ПОМОГАЕВА,
член Общества православных литераторов
во имя святителя Иоанна Златоустого

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475