Старец Паисий Святогорец: «О том, как правильно исповедоваться»

 Надо перебинтовыватьсвою рану
 – Геронда,когда в моей духовной борьбе случаются падения, я начинаю паниковать.

 – Не бойся.Борьба есть борьба. И раны в этой борьбе тоже будут. Эти раны исцеляются исповедью.Ведь солдаты, получая в бою раны, тут же бегут в госпиталь. Им перевязываютих раны, и они с любочестием снова рвутся в бой. Помимо всего прочего, от ранениясолдаты получают опыт и берегутся от вражеских пуль и осколков лучше, чем раньше,– чтобы их снова не ранило. Так и мы: если мы получаем раны во время нашей духовнойборьбы, то нам нужно не трусить, а бежать к врачу-духовнику, показывать емунашу рану, духовно исцеляться и снова продолжать “добрый подвиг”. Плохобудет, если мы не станем отыскивать страсти, этих страшных врагов души, и не будем подвизаться, ради того чтобы их уничтожить.
 – Геронда,а некоторые не идут на исповедь от [якобы] любочестия. “Раз я могу снова впастьв тот же самый грех, – говорят такие люди, – чего ради я пойду исповедоваться?Чтобы над батюшкой посмеяться, что ли?”.
 – Это неправильно!Все равно что солдат, получив раны в бою, сказал бы: “Раз война еще не кончиласьи меня снова может ранить, зачем я буду перевязывать свою рану?”. Но ведь, еслине перевязать рану, он потеряет много крови и умрет. Может быть, эти люди не идут на исповедь действительно от любочестия, однако в конце концов они приводятсебя в негодность. Видишь как: [для того чтобы обмануть человека] диавол используети те дарования, которыми человек наделен. Если, падая и пачкаясь в грязи, мыне очищаем свою душу исповедью, оправдывая себя помыслом, что мы снова упадеми снова испачкаемся, то засохшие слои нашей старой грязи покрываются все новымии новыми грязными слоями. Очистить всю эту грязь потом непросто.

 Необходимостьисповеди
 – Геронда,преподобный Марк Подвижник говорит: “Знаток дела, познавший истину, исповедуетсяБогу не воспоминанием о том, что наделано, а терпением того, что постигает его”.Что он имеет в виду?
 – Надо исповедоватьсяобоими способами. Верующий исповедуется духовнику, а перед тем как начать молиться,он смиренно исповедуется Богу, обнажая себя [перед Ним]: “Боже мой, я согрешил,я такой и сякой”. Но одно-временно с этим христианин терпит скорби, которыеналагаются на него как лекарства. Преподобный Марк говорит не о том, что не нужно исповедоваться Богу и духовнику и довольствоваться лишь терпением скорбей.Что значит слово “исповедоваться”? Разве это не значит “открыто признавать,объявлять то, что я имею в себе”? Если ты имеешь в себе доброе, то “исповедаешисяГосподеви”, то есть славословишь Бога. Имея в себе зло, ты исповедуешь своигрехи.
 – Геронда,придя на исповедь в первый раз, нужно рассказать духовнику о всей своей предшествующейжизни?
 – Придя к духовнику в первый раз, надо совершить общую, генеральную исповедь за всю своюжизнь. Когда больной поступает в больницу, он дает врачам историю своей болезни.К примеру, он говорит: “В прошлом у меня было такое-то легочное заболевание,но сейчас оно прошло, мне была сделана такая-то операция под общим или под местнымнаркозом”, – и так далее. Точно так же на первой исповеди кающийся должен постаратьсярассказать духовнику подробности своей жизни, а духовник найдет [духовную] рануэтого человека, чтобы ее исцелить. Ведь часто один простой ушиб, если оставитьего без внимания, может иметь серьезные для здоровья последствия. Конечно, когдачеловек придет к духовнику в первый раз, он принесет с собой, допустим, стогрехов, в которых ему надо будет поисповедоваться. Придя на исповедь во второйраз, он принесет с собой уже сто десять грехов: ведь диавол — поскольку этотчеловек поисповедовался и “завалил ему все дело” — воздвигнет против него большуюбрань. В третий раз придется исповедоваться уже в ста пятидесяти грехах. Однакопотом число грехов будет постоянно уменьшаться, пока дело не дойдет до того,что человек будет приносить с собой на исповедь самое ничтожное количество грехов,о которых ему надо будет рассказать.

 Правильная исповедь
 — Почемуиногда мы не совершаем необходимой борьбы для того, чтобы исправиться, несмотряна то что нас обличает совесть?
 — Это можетслучиться и от какого-то душевного надлома. Если человек охвачен паникой из-за нашедшего на него искушения, то он хочет подъять подвиг, однако не имеет для этого расположения, не имеет душевных сил. В этом случае ему нужно внутреннеупорядочить себя с помощью исповеди. С помощью исповеди человек утешается, подкрепляетсвои силы и Благодатью Божией снова находит решимость для борьбы. Если же человекне упорядочит себя подобным образом, то на него может обрушиться и какое-то еще искушение. В результате, находясь в таком скорбном, подавленном состоянии,он надламывается еще больше, его душат помыслы, он приходит в отчаяние и потомне может подвизаться совсем.
 – А еслито, о чем Вы говорите, происходит часто?
 – Если этопроисходит часто, то и приводить себя в духовный порядок тоже надо часто. Человекдолжен открывать свое сердце духовнику, чтобы снова получать решимость, силув борьбе. А приведя себя во внутренний порядок, человек должен разогнать свою[духовную] машину, он должен любочестно и напряженно подвизаться, для того чтобынаступать на пятки [убегающему] диаволу.
 — Геронда,а в чем причина того, что я не чувствую необходимости в исповеди?
 — Может быть,ты не следишь за собой? Ведь исповедь — это Таинство. Ходи на исповедь и простоговори духовнику о своих грехах. Ты что, думаешь [у тебя их мало]? Разве у тебянет упрямства? А эгоизма? Ты не ранишь сестру? Никого не осуждаешь? Думаешь,я, когда прихожу на исповедь, каюсь в каких-то особенных грехах? Нет, я исповедуюсь:“Согрешил гневом, осуждением…”, и духовник читает надо мной разрешительнуюмолитву. Однако маленькие грешки тоже имеют свою тяжесть. Когда, не имея каких-то серьезных грехов, я приходил на исповедь к батюшке Тихону, то он говорил: “Песочек,сынок, песочек!”. Маленькие гре-шки собираются в целую песочную кучу, котораяпо весу может превышать один большой камень. Человек, совершивший большой грех,постоянно думает о нем, кается и смиряется. А у тебя — множество малых грешков.Однако, сравнив те условия, в которых выросла ты, и условия, в которых выросчеловек, совершивший этот большой грех, ты увидишь, что ты хуже него.
 Кроме того,старайся быть во время исповеди конкретной. На исповеди не достаточно тольконазвать свои грехи, к примеру, “я завидую, гневаюсь” и тому подобное, нужнопоисповедовать и свои конкретные падения для того, чтобы получить помощь. А уж если ты исповедуешься в тяжелом прегрешении, в таком, например, как лукавство,то должна подробно признаться и в том, что ты думала, совершая этот грех, и в том, каковы были твои конкретные действия. Не совершая такой конкретной исповеди,ты смеешься над Христом. Если человек не исповедует духовнику истины, не открываетему своего греха, для того чтобы духовник мог ему помочь, то он сильно повреждается,подобно больному, который наносит здоровью большой вред, скрывая свою болезньот врача. Тогда как если человек показывает себя духовнику в точности таким,каков он есть на самом деле, то духовник может понять этого человека лучше и помочь ему более результативно.
 Кроме этого,тот, кто несправедливо поступил с человеком или ранил кого-то своим поведением,должен сперва пойти к обиженному им, смиренно попросить у него прощения, помиритьсяс ним, а затем ему надо поисповедовать свое падение духовнику, чтобы получитьразрешение. Таким образом приходит Благодать Божия. Если человек поисповедуеттакой грех духовнику, не попросив предварительно прощения у того, кого он ранил,то его душе невозможно прийти в мирное устроение, потому что [согрешивший] человекв этом случае не смиряется. Исключением является случай, когда обиженный человекумер или же его невозможно разыскать, потому что он сменил место жительства,и нельзя попросить прощения хотя бы в письме. Но если у кающегося есть расположениесделать это, то Бог, видя это расположение, его прощает.
 — Геронда,а если мы попросили прощения у человека, обиженного на-ми, а он нас не прощает?
 — В этомслучае будем молиться, чтобы Бог умягчил его сердце. Однако Бог может не умягчатьсердце этого человека и по той причине, что, если он нас простит, мы можем легковпасть в тот же самый грех снова.
 — Геронда,а допустимо ли, совершив какой-то тяжелый грех, исповедовать его не сразу?
 — А зачемоставлять его на потом? Для того чтобы он прокис? Ведь чем дольше ты не выбрасываешькакую-нибудь тухлятину, тем больше она тухнет. Зачем ждать два-три месяца, а потом идти исповедоваться в тяжелом грехе? Надо идти как можно быстрее. Еслимы имеем открытую рану, разве надо ждать, пока пройдет месяц, и только потомее лечить? Нет. В таком случае даже не надо ждать, когда у духовника будет большевремени или больше возможности уделить нам внимание. Надо тут же бежать к духовнику,кратко исповедовать ему совершенный грех, а потом, когда у духовника будет большевремени, можно пойти к нему, чтобы побеседовать или получить духовное наставление.
 Для тогочтобы обрисовать духовнику положение, в котором мы находимся, много временине нужно. Если совесть работает правильно, то человек описывает свое состояниев двух словах. Однако если внутри у человека сумбур, то он может произноситьмного слов и при этом не давать духовнику представления о своем состоянии. Некоторыелюди присылают мне целые тетради с рассказами о себе и о своих проблемах. По двадцать-тридцать страниц мелким почерком, а в конце еще несколько страниц постскриптума…Хотя все, о чем они пишут, могло бы уместиться на одной странице.

 Оправдывая себяво время исповеди, мы отяжеляем свою совесть
 — Геронда,если во время исповеди кающийся не чувствует той боли, которую он ощущал, совершивгрех, значит, у него нет действительного покаяния?
 — Если с того момента, как он совершил этот грех, прошло какое-то время, то рана затягиваетсяи столь сильной боли он не чувствует именно поэтому. Но надо быть внимательнымвот к чему: во время исповеди не должно себя оправдывать. Приходя на исповедьи каясь перед духовником в том, что я, к примеру, на кого-то разгневался, —хотя по большому счету тому, на кого я разгневался, стоило дать и тумака, —я не рассказываю духовнику о том, что этот человек был действительно виноват,чтобы духовник не стал меня оправдывать. Человек, который, исповедуясь, оправдываетсебя, не получает внутреннего упокоения — насколько бы он ни попирал свою совесть.Те самооправдания, которыми он прикрывается во время исповеди, ложатся бременемна его совесть. А вот тот, кто, имея утонченную совесть, преувеличивает тяжестьсовершенных им грехов и принимает от духовника тяжелую епитимью, — чувствуетнеизреченное радование. Есть люди, которые, сорвав без спросу всего одну виноградинку,чувствуют себя так, словно украли много корзин винограда, и постоянно думаюто своем грехе. Они не спят всю ночь, пока этот грех не поисповедуют. А другие,воруя виноград целыми корзинами, оправдывают себя и говорят, что они взяли всегоодну виноградную гроздь. Однако знаете, какое божественное утешение испытываютлюди, которые не только не оправдывают себя, но и преувеличивают свое ничтожноепрегрешение, переживают и очень страдают за какой-то маленький совершенный имипроступок? В этом случае видна божественная справедливость, видно то, как воздаетлюдям Благий Бог.
 Я заметил,что люди, смиренно обнажающие свои грехи перед духовником и уничижающие себя,сияют — поскольку приемлют Благодать Божию. Один отставной офицер с величайшимсокрушением рассказывал мне о том, что он сделал, будучи восьмилетним мальчиком.Он отнял у другого ребенка мячик. Этот мячик он продержал у себя всего однуночь, а на следующее утро его возвратил. Рассказывая мне об этом случае, этотчеловек плакал из-за того, что огорчил своего ближнего. Выйдя в отставку, онразыскал всех, кого по долгу своей службы чем-то огорчил — даже тех, кого оногорчил, выполняя свой служебный долг, — и попросил у этих людей прощения! Меняпоразило устроение этого человека: он брал на себя всю вину. Сейчас он живетв деревне и из своих сбережений подает милостыню нуждающимся. Его девяностопятилетняяразбитая параличом мать прикована к постели, и он сам ухаживает за ней. Поскольку,ухаживая, он вынужден видеть тело своей матери, его мучает такой помысл: “ЕслиХам, увидев наготу своего отца, был за это наказан, то что ждет меня, видящегонаготу своей матери!…”. Этот человек непрестанно плакал. Его лицо было просветленным.Какую же пользу оказало мне его сокрушение!
 — Геронда,а может ли человек преувеличивать свои грехи для того, чтобы показать духовнику,что он занимается тонким деланием?
 — Это делодругого рода. В этом случае человек гордится своим “смирением”.

 После исповеди
 — Геронда,оправдано ли после исповеди ощущать на душе какую-то тяжесть?
 — Зачем ощущатькакую-то тяжесть? Правильной исповедью все старое стирается. Открываются новые“кредитные книги”. Приходит Благодать Божия, и человек полностью меняется. Пропадаютсмущение, озлобленность, душевная тревога, и приходят тишина, умиротворение.Это изменение настолько заметно даже внешне, что я советую некоторым людям сфотографироватьсядо исповеди и после нее, чтобы они тоже уверились в этом добром изменении, происшедшемс ними. Ведь внутреннее духовное состояние человека отображается на его лице.Таинства Церкви совершают чудеса. Приближаясь к Богочеловеку Иисусу Христу,человек и сам становится богом [по Благодати], вследствие чего он излучает свети Божественная Благодать выдает его другим.
 — Геронда,то есть сразу же после искренней исповеди покаявшийся чувствует радость?
 — Не всегда.Сначала можно не почувствовать радости, но потом радость потихоньку будет рождатьсяу тебя внутри. После исповеди покаявшемуся необходимо любочестное признание[того, что Бог оказал ему милость]. Нужно чувствовать себя так, как человек,которому простили его долг, и он от любочестия чувствует себя благодарным и обязанным своему благодетелю. Благодари Бога, но одновременно с этим переживайпсаломские слова: “…беззаконие мое аз знаю и грех мой предо мною есть выну”,для того чтобы не дать себе воли и не впасть снова в те же самые грехи.
 — Геронда,я где-то читала, что в будущей жизни бесы будут мучить нас даже за один злойпомысл, который мы не поисповедовали.
 — Гляди,когда, покаявшись и не имея намерения что-то скрыть, человек скажет духовникуо том, что он помнит, то вопрос закрыт — тангалашки не имеют над ним никакойвласти. Однако если он не поисповедует какие-то из своих грехов сознательно,то за эти грехи будет мучиться в жизни иной.
 — Геронда,если человек, поисповедовавшись в своих юношеских грехах, снова думает о нихи мучается, то такое отношение ко грехам правильное?
 — Если, сильносокрушаясь о своих юношеских грехах, человек их поисповедовал, то причины для страданий нет, поскольку, с того момента как он сказал об этих грехах на исповеди,Бог их ему простил. После этого не нужно расковыривать свои старые, особенноплотские грехи, поскольку, делая это, можно повредиться. К примеру, во времябоя рядом с солдатом падает граната, однако Бог хранит этого солдата, и гранатане разрывается. Но вот бой закончился, солдат находит неразорвавшуюся гранату,берет ее в руки, начинает раскручивать, с любопытством рассматривать — и в итогеграната разрывает его в клочки не в бою, а после него.

 Доверие духовнику
 — Геронда,если духовник отругает человека за какой-то грех и тот, сильно расстроившисьот этого, впадет в печаль, в этом есть эгоизм?
 — Да уж конечно,тут не обходится без эгоизма. Если у человека печаль по Бозе, то он будет иметьбожественное утешение. И преуспевать он тоже будет, потому что постарается этогогреха больше не совершать. Кающийся должен говорить духовнику о своих трудностях,помыслах, падениях — и с радостью принимать от духовника и мягкое, и строгоеслово, потому что и в первом, и во втором случае духовник, побуждаемый любовьюи заботой, печется о преуспеянии его души.
 — Геронда,а если я не принимаю от духовника выговора или даже простого замечания?
 — Если тыэтого не принимаешь, то остаешься неисправленной. Те, кто не принимают замечанийдаже от людей, которые их любят, в конце концов остаются [духовно] неотесаннымии сами приводят себя в духовную негодность. Как доски, которые не принимаютрубанка столяра, отшвыриваются в сторону и идут на бетонную опалубку или на строительные леса, а в конце концов затоптанные и заляпанные цементом сгораютвместе с другим строительным мусором, так в конечном итоге погибают и люди,не принимающие замечаний.
 — Геронда,если человек в чем-то не согласен со своим духовником, что ему нужно делать?
 — Ему нужнопросто и смиренно открыть духов-нику свой помысл. Конечно, при выборе духовниканеобходимо много внимания, чтобы человек мог доверять духовнику и находить утешениев его руководстве.
 — Геронда,а если человеку что-то видится не так, как его духовнику, то полезно ли для души такого человека настаивать на своем мнении?
 — Нет, не полезно, потому что этот человек не знает, что кроется за тем или иным действием,которое он может считать неправильным. К примеру, для того чтобы человек понял,что кроется за тем или иным действием духовника, тот должен был бы нарушитьтайну исповеди и рассказать ему о том, что он услышал на исповеди от кого-то другого. А разве можно нарушать тайну исповеди? Конечно, нет. К примеру, человекдоговорился со своим духовником, что придет к нему для беседы в такое-то время.Однако в назначенный час одновременно с ним к духовнику приходит и другой человек,которым овладели помыслы о самоубийстве, и духовник сперва уделяет время именноему. Оставшийся ждать начинает думать: “Сперва он пригласил для беседы его,значит, меня он презирает”. Но как духовник может объяснить ему, что другойчеловек дошел до того, что совершил попытку самоубийства? Если он ему это объяснит,то разрушит и погубит другого человека. Тогда как, если человек, оставшийсяза дверью, соблазнится или ненадолго повесит нос, это зло будет не таким уж великим. Однажды подобным образом соблазнились некоторые люди, пришедшие ко мне в каливу. Одновременно с ними у меня оказался человек, которого его родственникис огромным трудом смогли уговорить приехать ко мне для беседы. Я принял этогочеловека с огромной радостью. Я его обнял, надавал ему четочек, иконок. Другиеобиделись. “А на нас Старец, – сказали они, – ноль внимания!” Но несчастный,о котором они соблазнились, был блудником, я знал подробности его жизни. От меня он ушел другим человеком. Поэтому, даже если бы эти люди соблазнялись хотьтысячу раз, я все равно сделал бы то же самое. Ведь ты не вправе разрушать человекаради того, чтобы успокоить чью-то [эгоистично] соблазнившуюся душу.

 Правильная связьс духовником
Духовный человек, желая кому-то помочь, старается связать его не с самим собой,а со Христом. Если ему удалось это сделать, то он радуется, а тот, кого он связалсо Христом, подвизается ради Христа. В этом случае и один и другой имеют своюмзду и все идет своим чередом. Однако если подвизающийся пытается доставитьудовольствие тому, кто старается связать его со Христом, то есть если он озабочентем, насколько его поступок расстроит или обрадует наставника, но не задумываетсяо том, что этот поступок видит Христос, то тем самым он не радует ни человека,который ему помогает, ни Христа, да и сам не получает пользы, поскольку не принимаетбожественной помощи. То есть его действия не только не приносят радости ни Христу,ни духовнику, но и сам он не получает от них необходимой помощи. Положим, сестрапоет на клиросе и думает: “Интересно, как я пою? Хорошо? Будет ли довольна матушкаигуменья?” Ну что ж, такая сестра не получит никакой пользы. А вот если онапоет ради Христа, то все идет как нужно: и петь она будет хорошо, и матушкаостанется довольна.
 — Геронда,а виновен ли человек, который неправильно понял то, что сказал ему духовник?
 — Гляди:если он заранее хотел услышать от духовника удовлетворяющий его самого ответи если его ум был погружен в это желание, то он все равно виноват — даже несмотряна то, что неправильно понял духовника. Некоторые свою собственную волю превращаютв “волю Божию”. К примеру, человек спрашивает своего духовника о проблеме, с которой он столкнулся, но при этом уже имеет в своем помысле тот способ разрешенияэтой проблемы, который ему по душе. Духовник говорит этому человеку, что нужносделать, а тот понимает сказанное таким образом, что духовник велел ему поступитьименно так, как хотел он сам. Он с радостью делает по-своему и при этом ещедумает, что оказывает послушание. А если потом духовник спросит его: “Зачем же ты это сделал?” — то он ему ответит: “Ну а разве не ты велел мне так поступить?”
 Впрочем,бывает, что нельзя буквально воспринимать то, что говорит духовник. Порой сказанныедуховником слова могут быть просто образом выражения его мысли. Приведу пример.Одна сорокапятилетняя учительница старших классов, имевшая детей, совратилана грех своего шестнадцатилетнего ученика. Парень ушел из дома и сожительствовалсо своей учительницей. Когда его отец пришел ко мне в каливу и открыл мне своюболь, я сказал ему поступить так, как велит ему его духовник. Несчастный пошелк своему духовнику, но после опять вернулся ко мне. В тот день, когда он ко мне пришел, я принимал у себя представителей Вселенской Патриархии и поэтому,видя, что не смогу найти для него времени, сказал ему: “Сделай то, что велелтебе твой духовник”. Но этот человек не уходил — и слава Богу, что он не ушели все-таки дождался встречи со мной. Когда мне удалось выбрать для него минутку,он сказал мне: “Геронда, я решил убить эту женщину, потому что так велел мойдуховник”. — “Постой-ка, старина, — опешил я, — что конкретно сказал тебе духовник?”— “Он сказал мне: “Эту дрянь убить ма-ло!” Вам понятно? Духовник сказал, что “эту дрянь убить мало” не для того, чтобы он действительно убил эту женщину!Он просто выразил этими словами свое негодование! После этого случая я уже никомуне говорю: “Сделай то, что тебе велит твой духовник”, но сперва спрашиваю каждого,что конкретно велел ему сделать его духовник…
 — Геронда,а может ли человек, попросив у своего духовника помощи, одновременно предложитьему какое-то свое решение проблемы?
 — Какой жеон тогда просит помощи? Одно дело, если человек смиренно, в виде помысла, говоритсвоему духовнику о чем-то, что, как он думает, может ему помочь. Это он делатьобязан. Но совсем другое дело, если он настаивает на том, что его помысл правильный.Это как раз тот случай, в котором человек остается непреуспевшим. Он все равночто идет к врачу и говорит ему: “Пропиши мне такое-то лекарство”. Но больнойобязан оказывать врачу послушание, он не должен подсказывать врачу, какие лекарстватот должен ему прописывать. Ведь лекарство — это не “дело вкуса”, подобно кушаньями сладостям, о которых человек может сказать: “Я хочу пирожное или пастилу”.Врач прописывает больному лекарство в соответствии с его болезнью.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475