27 сентября — воздвижение честного и животворящего Креста Господня

В день воздвижения Честного и Животворящего Креста уместно будет, братия христиане, побеседовать с вами о величии Голгофской жертвы Господа нашего Иисуса Христа, умершего для спасения мира, в том числе и нас ради, на кресте.

Бог Своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть Его (Рим.8, 32). Господи, какая великая жертва! Однако ж если благоговейно вникать в нее, насколько это возможно для слабого ума нашего, то мы усмотрим, что она, беспредельным величием своим превосходя всяк ум, в то же время тем же величием своим озаряет наш ум, удовлетворяя всем его потребностям, как и все тайны христианства. Усмотрим, что в этой божественной жертве сретились и облобызались божественное, т.е. высочайшее, милосердие с божественным беспредельным правосудием, — что эту жертву, как средство для нашего спасения, могла изобрести только божественная, т.е. бесконечная премудрость, — что в средстве этом все строго соглашено с причиною и с целью, — что средство это, для достижения цели, есть лучшее и единственное, одно из тех высочайших средств, какими высочайшая премудрость обыкновенно достигает своих высочайших целей.

Велик грех первого человека, нашего праотца, перешедший и на нас. Вкушение запрещенного плода кажется преступлением незначительным только с первого взгляда. Естественно грешить нам, рожденным во грехе, но первый человек до грехопадения не имел природного влечения ко греху. Согрешив, Адам поступил против своей природы светлой, чистой, святой, ангело- и Богоподобной; насильственно разорвал самый тесный союз с Богом и небожителями, с которыми лицом к лицу он беседовал, которые учили его только добру. Не говорим о последствиях первого греха. Он отворил дверь в мир бесчисленному множеству грехопадений, которые сквернили, сквернят и будут сквернить мир до его пересоздания, — бесчисленному множеству убийств, прелюбодеяний, хищничеств и т. д. Не говорим о внутреннем значении первого греха. В этом грехе была сатанинская гордость — Адаму было мало быть богоподобным, ему захотелось стать Богом.

По закону правды, чем выше лицо, которому наносится оскорбление, тем больше оскорбление, тем важнее преступление. Оскорбление, нанесенное лицу беспредельно великому, должно быть преступлением беспредельно великим. И потому как оскорбление Бога, существа беспредельно великого, первый грех первого человека был, и каждый из наших грехов – есть преступление против беспредельного Божия величества, преступление беспредельно великое.

Первый грех первого человека требовал, и каждый из наших грехов требует, беспредельно великого наказания. По закону правды, наказание должно равняться преступлению. Преступление беспредельно великое должно влечь за собою беспредельно великую казнь.

Каждым грехом обрекающий себя бесконечно великой казни, человек, как существо бессмертное, нести казнь беспредельную по продолжению времени, казнь вечную может; но казнь бесконечно великую по качеству, казнь беспредельно тяжкую, как существо ограниченное, человек вместить в себе не может. Из этого следует, что каждый человек в отдельности и весь род человеческий в совокупности, в продолжение целой вечности, не могли бы за свой грех заплатить долг правосудию Божию. Миллионы лет страдая в адских муках, как говорил один из отечественных святителей, мы забыли бы, было ли когда-либо начало нашему горькому житию, а все были бы неоплатными должниками пред правдою Божией, все слышали бы над адскою бездною грозный голос правосудного Бога: «еще гневаюсь»…

Как же было возникнуть роду человеческому из этой ужасной бездны, изрытой для него его грехами и Божией правдою? Поднимая очи нашего ума из этой бездны горе, мы, при свете откровения, начинаем далее усматривать над нею следы беспредельной премудрости и благости Божией.

За первый грех первого человека, за каждый из наших грехов, за сложность грехов всего человеческого рода удовлетвориться правда Божия могла или беспредельно великою казнью всего человеческого рода, или же беспредельно великой жертвой.

По закону правды вообще, наказание преступника может замениться жертвою, но жертвою непременно равносильною заслуженному наказанию. Что это значит? Что значит жертва? Я сделал преступление, я должен подвергнуться известному наказанию; но другой кто-либо решается избавить меня от наказания, приняв наказание, мною заслуженное, на себя. Такой перенос наказания, мною заслуженного, на другое лицо, непричастное моему преступлению, – есть жертва со стороны этого лица. Понятно отсюда также, что чем больше заслуженное наказание, тем больше должна быть и жертва. Значит, кто захотел бы избавить род человеческий от заслуженной им беспредельно великой казни, тот должен был бы сам претерпеть эту беспредельно великую казнь или принести другую какую-либо беспредельно великую жертву.

Кто же мог понести за род человеческий эту беспредельно великую казнь? Не мог понести ни человек, ни ангел. Человек потому уже, что каждый из нас должен был бы страдать за собственные грехи. Праведника, чистого от грехов и от первородного греха, между людьми, естественно рожденными, не было и быть не могло. Такое страдание мог бы вместить в Себя один беспредельный Бог, если б Он только страдать мог. Но Бог по Своей природе бесстрастен.

Кто же после этого принесет беспредельно великую жертву за род человеческий? Как победить это непобедимое затруднение?

Премудрость Божия изобрела и откровение объяснило нам новый, дивный, неслыханный, но вполне согласный с законами разума способ принесения беcконечно великой жертвы. По закону правды, достоинство одной и той же жертвы возвышается вместе с достоинством лица, ее приносящего.

Положим еще, что жертвою, приносимою за другого, была бы смертная казнь. Приносимая известным лицом, эта жертва имела бы известную цену; приносимая лицом высшим имела бы цену еще высшую; приносимая существом беспредельно великим, она имела бы значение жертвы беспредельно великой. Но таким путем мы опять приходим к заключению, что и этого рода беспредельно великую жертву не могли принести ни человек, ни ангел, как существа ограниченные; мог принести один только беспредельно великий Бог, Который по природе Своей бесстрастен, неизменяем, чужд всякого страдания и уничижения.

Единственным способом победить опять это непобедимое затруднение было, чтобы Сам Бог с Своею бесстрастною природою соединил природу ограниченную, способную страдать, безгрешную природу, которая могла бы страдать не за себя, а только за другого, — соединил эту природу с Своею единством Ипостаси или лица, чтобы могло страдать лицо Богочеловека беспредельно великое, чтоб это страдание могло иметь цену беспредельно великой жертвы.

Вот, между прочим, необходимость воплощения Сына Божия.

Только Божия премудрость могла изобрести, только Божия благодать могла привести в исполнение это божественное средство человеческого спасения.

Бог Сына Своего не пощаде, но за нас всех предал есть Его. Единосущный Богу Отцу Сын Божий сошел на землю и вочеловечился: соединил с Своей божественной, беспредельно великой, бесстрастной природой природу человеческую, ограниченную, способную страдать; природу сверхъестественно зачатую и рожденную, и потому чистую и безгрешную, неподлежащую вечной казни за себя, способную страдать только за других, соединил единством Ипостаси, так что Божество и человечество во Иисусе Христе составили одно божественное лицо, единого Богочеловека.

И Богочеловек, за грехи рода человеческого, потерпел смерть! Эта смерть уже по тому одному, что понесена Богочеловеком, лицом беспредельно великим, есть жертва беспредельно великая, способная заменить беспредельно великую казнь рода человеческого, удовлетворить правде Божией за беспредельно великую сложность человеческих грехов.

Пади во прах, христианин, пред этим пречистым телом твоего Спасителя: в нем, как в жертве всесожжения, сожжены твои грехи. С благоговейным трепетом и благодарною любовью облобызай эти язвы; в них излит гнев Божий, который адским огнем должен был бы жечь вечно тебя.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475