Покаяние. Репортаж по итогам Крестного хода «От Ипатьевского дома до Ипатьевского монастыря»

Участники трехмесячного покаянного пешего Крестного хода назвали его и великим деланием, и в то же время скромной собственной жертвой.

«Крестные ходы были, есть и будут одним из важных православных деланий, и никакими репортажами мы не сможем передать это. Чем больше человек находится в этом делании, тем больше он меняется, тем больше духовно взрослеет, тем ближе он к Богу и к тем, кто рядом».

Так сказал Андрей Бардиж, организатор Покаянного пешего Крестного хода, прошедшего в течение трех месяцев (с 19 мая по 31 июля 2002 г.) от Екатеринбурга до Костромы.

Андрей Анатольевич пришел в редакцию «Православной газеты» один, но предоставил нам возможность «услышать» голоса нескольких участников этого хода, ведь говорить об этом может только тот, кто шел… И еще — мы называем только имена: те, кто каялся за всех нас, о себе говорить не хотят.

«Целовали же Животворный Крест и обет дали, что за Великого Государя, Богом возлюбленного, Царя и великого Князя Михаила Федоровича, всея России Самодержца, за благоверную Царицу и Великую Княгиню, и за Их Царские Дети, которых Им, Государям, впредь Бог даст, души свои и головы положити и служити Им, Государям нашим, верою и правдою, всеми душами своими и головами.

И кто же пойдет против сего Соборного постановления – Царь ли, патриарх ли, и всяк человек, да проклянется таковой в сем веке и в будущем, отлучен бо будет он от Святой Троицы(…)».

[Из Утвержденной Грамоты Великого Московского Собора 21 февраля 1613 г.]

Великое делание

– Название покаянного пешего Крестного хода – “От Ипатьевского дома до Ипатьевского монастыря”.

Андрей:

– В 1613 году Россия перед Богом дала клятву верности Романовым в Ипатьевском монастыре в Костроме. И не случайно, что именно дом Ипатьева был выбран для убийства Помазанника Божия и его семьи. Известна такая фраза: монархия существовала от Ипатьевского монастыря до Ипатьевского дома. Крестный ход называется “От Ипатьевского дома до Ипатьевского монастыря”, дабы вернуть Россию к ее истокам. Это покаяние в клятвопреступлении.

Нынешний Крестный ход явился продолжением прошлогоднего – из Ныроба до Екатеринбурга, который был под девизом: от первого Романова до последнего. Мы шли тогда из Ныроба (север Пермской области), где был замучен Михаил Никитич – дядя Михаила Федоровича Романова, родной брат Патриарха Филарета.

Олег:

– Грех цареубийства не раскаян и доныне потому, что многими не осознается как грех, и грех личный.

Помимо пешего труда нам нечего больше жертвовать. И, по благословению Святейшего Патриарха, правящих архиереев, 19 мая 2002 года, после молебна, начался Крестный ход, чтобы в Костроме, у Федоровской иконы Матери Божией молиться о нас, о России, Святой Руси. О прощении и предстательстве перед Господом. И в этой молитве важно участие каждого.

– Какие святыни были с вами?

Андрей:

– С нами был Крест-мощевик из Оптиной, иконы Царской семьи, мироточивая икона Николая II (из Сочи). В последние дни Крестного хода из Магадана в Москву была привезена икона Матери Божией, и она была доставлена нам. Богородица на ней держит свиток со словами: “Спасение – за прощением, прощение – за покаянием”. Она вошла с нами в Ипатьевский монастырь и встала рядом с иконой Святых Царственных Страстотерпцев.

– Андрей Анатольевич, вы назвали себя “старостой” Крестного хода. Расскажите об этой стороне. Что было для вас самым трудным?

Андрей:

– Да, я занимался организационной частью. Протоиерей Александр Петропавловский из Пермской епархии прошел Крестный ход как наш духовник.

Самое сложное было на периоде подготовки. Готовились год. Получили “добро” от светских властей, был разработан конкретный маршрут с ночлегами, а главное – со службами. Важно было рассчитать так, чтобы вовремя придти в населенный пункт на ночлег. Позаботиться о размещении (размещались в приходах, в воскресных и средних школах, в солдатских казармах и клубах, в общежитиях, в частных домах). Сложность была в том, что мы не знали точно, сколько потребуется разместить человек: договаривались о размещении 60-ти, а приходило вдвое больше, присоединялись в пути.

В отношении распорядка: все было подчинено смыслу Крестного хода – покаянию. Утром – молебен, но отпуст не читался, а шли целый день с Иисусовой молитвой. Днем – только легкая трапеза в пути. Отпуск читался по приходу. Таким образом, весь Крестный ход продолжался молебен, чтобы там, в Ипатьевском монастыре, где давалась клятва на верность Помазаннику Божию, была прочитана покаянная и разрешительная молитва.

Отец Александр (Петропавловский):

– Люди шли пешком. Ни о какой езде речи быть не может. Основное условие Крестного хода – ни шагу без молитвы. Помилуй нас, Господи! Это молитва за всех.

– Вы решились пройти весь путь – от Екатеринбурга до Костромы – 1600 километров, по асфальту и бездорожью, в непогоду и солнцепек…

Андрей:

– Подвижником православия, кажется святым Серафимом Саровским, сказано: “чтобы мне молиться, надо лапти истоптать”. Это также цель Крестного хода – через страдание, через пост идти с молитвой о прощении.

Татьяна:

– Матушки рассказывали, будто люди, которые идут Крестный ход особняком и читают свою молитву, в конце концов не выдерживают, силы покидают их.

Поодиночке не спастись, только вместе, говорил отец Александр. Хоругви, Иконы паломники несли в руках. Причем без Божьего благословения эта ноша может показаться непосильно тяжелой. Мне рассказывал человек, которому первый раз доверили нести хоругви: «Сначала было тяжело. Но я читал молитвы. И потом 20 километров шел на одном дыхании. Однако самое интересное произошло дальше: когда хоругви забрали, силы словно покинули меня, и я плелся где-то позади колонны».

Андрей:

– До 50 километров в день, что мы проходили, часто оказывались не по силам для вновь прибывших. Сложностей было много, но Господь помогал решать. Все было пройдено пешком, кроме переправы через реку Вятку. Ее было сложно обходить, и нам организовали катер. Да еще самый юный паломник – трехлетний Коля – путешествовал в коляске. Самый длительный отдых был в городе Яранске (Вятская епархия), в день памяти Пророка и Крестителя Иоанна. Здесь мы отдыхали 4 дня, в течение которого Архиепископ Хрисанф благословил участников Крестного хода совершить поездку по святыням Вятской земли и в Великорецк, где была явлена икона Святителя Николая.

Весь остальной отдых был в субботу и воскресенье, часто выходили сразу после Литургии.

Татьяна:

– Ноги многих были стерты в кровь, опухали от физической нагрузки. Никто не принуждал идти Крестным ходом дальше: если нет сил – можно сойти с дистанции, и никто за это не осудит. Женщина из Екатеринбурга рассказывала: “ Несколько раз мне казалось, что дальше идти не могу. Батюшка отвечал: “На все воля Божья.”. Но утром по прочтении молитвы снова появлялись силы…”

– Интереснейшее – о людях. Кто шел рядом с вами все эти три месяца? С каких мест собрались?

Отец Александр:

– Участвовали представители более 10 епархий. Действительно люди со всей России: Тобольск, Екатеринбург, Москва, Кемерово, Пермь, Сочи, остров Валаам. Присоединялись и по дороге на всем пути Крестного хода. Надо сказать, что народ собрался интеллектуальный, глубоко верующий, движимый единой целью – совершить духовное делание. И молитву мы совершали за весь народ.

Андрей:

– Молитва, покаяние может быть эффективны, когда творится “единым сердцем, едины усты”. Вместе все, в единомыслии. Нашей целью было – вытащить, обрести со всех концов России людей, так же, как мы, понимающих происходящее, и объединить людей в конкретном деле. И задачу объединения считаю выполненной. Были люди с другими идеями, но они или уходили, или перерождались.

Шли, кто сколько мог, присоединялись на день, на время отпуска. Отец Геронтий, духовник Валаамского монастыря, шел в свой отпуск, то есть часть пути, с ним – монах и две женщины. Послушники Оптиной пустыни; из монастырей Урала; схимонах с Афона присоединился в Костромской епархии и шел впереди с крестом. Всю дорогу проехал с нами инвалид на “Оке”, посильно помогал в организации хода. Шли казак из Тобольска, подполковник и лейтенант использовали свой отпуск. Люди разных возрастов. Из детей – трехлетний Коля и 9-летняя Аня…

Татьяна:

– Те, кто идет Крестным ходом, становятся в духовном развитии на несколько ступеней выше себя прежних, рассказывают знающие люди. Скорби, болезни сопровождают паству. Бывает, что люди в начале пути даже ругаются, мол, не так хоругви несешь или поешь не так. Однако испытания делают человека сильнее, и в молитве он становится чище.

– Наша Россия многонациональна, а Крестный ход – покаяние не только от лица русского народа: верности Царю присягала вся многонациональная Россия. Каков был опыт у Крестного хода в этом плане?

Андрей:

– Мы были возмущены разными слухами, в том числе о том, что несем раскол и вражду. Ведь перед ходом мы получили благословение у Святейшего Патриарха, двенадцати архиереев, у нескольких старцев. И цель хода – объединить православных в покаянной молитве. Достаточно сказать, что нигде не пришлось ночевать в палатках: всех участников – до 150 человек – удавалось всегда размещать под крышей. Встречали везде хорошо: в Марийской республике, в Удмуртии. Марийские женщины бросали на дороге Крестного хода цветы. Даже мусульмане гостеприимно предлагали хлеб и кров. А православные батюшки встречали нас на месте хлебом-солью, а потом, разделяя с нами тяготы и радости Крестного хода, шли по мере сил и возможностей. В Удмуртии дали священника, который с нами шел до конца.

- В течение 3-х месяцев по дорогам и бездорожью России с Иисусовой молитвой, и в конце пути – Кострома, Ипатьевский монастырь…

Андрей:

– Пришло нас около 100 человек. По приходу, по благословению Высокопреосвященнейшего Александра, архиепископа Костромского и Галичского, мы две ночи служили – с 12 ночи до 6 утра – непрерывно молебны с акафистами Царской семье и Матери Божией пред Ее образом в Богоявленском соборе города Костромы.

31 июля служилась Литургия в Троицком соборе Ипатьевского монастыря. Служили 12 священников: на Архиерейской службе были зачитаны покаянная и разрешительная молитвы.

«Господи Вышний, долготерпеливый и милосердный, помилуй нас, грешных, не умеющих каятися, и научи рабов Твоих в велицем сокрушении сердец взывати к Тебе, принося покаяние за великий и тяжкий грех цареубийства, клятвопреступления и вероотступничества, доселе тяготеющий над нами и над народом нашим…

Не остави, Господи, до конца Землю Русскую!…

Господи вышний, долготерпеливый и милосердный, подай нам разум ко спасению и силу на покаяние и восстание из глубины падения нашего на возрождение святой веры Православной и благочестия народа русскаго. Да обратимся и приидем в себя, и возопием о прощении грехов наших и всего народа нашего!…»

[Из Покаянной молитвы русского народа, чтомой 31 июля 2002 г. в Ипатьевском монастыре г. Костромы]

Скромная собственная жертва

Сергей:

– Поразительно присутствие в процессии людей самых разных. Интереснейших, просветленных, намучившихся, но не стенающих.

С Феклой, женщиной средних лет, удивительно открытой, доброй и просветленной, — я познакомился сперва как с мамой 9-летней девочки Анюты, также стиравшей ноги в мозоли по дорогам. Они из курортного Сочинского рая. В Сочи у них есть квартира, но уже несколько лет Фекла живет у православного старца, помогая ему в хозяйстве. На ее лице одновременно и удивительная смиренность, покорность (даже положение тела особенное – легкий наклон корпуса к собеседнику), и лучезарная улыбка, от которой не расслабляешься, но чувствуешь благость.

О Крестном покаянном ходе Фекла узнала за несколько дней до выхода процессии в Екатеринбурге. Кажется, времени оставалось не более недели. “А я захотела, — говорила она, — но денег не было на дорогу. Потом как-то все управилось с Божьей помощью. Собралась и поехала”. Вместе “с одной рабой Божией” специально для хода взялись они расшить икону Казанской Божьей Матери. Расшить сотнями белых бусинок, стразами в нимбе и бисером. Закончить рукоделие сумели только за 10 минут до отхода поезда из Сочи в Екатеринбург.

Фекла уже много путешествовала по монастырям, с тех пор, как ее покойный муж (чернобылец) стал болеть и ребенок маялся болячками. Кто-то подсказал ли, само ли пришло ощущение необходимости двигаться к Богу. Старшая, 13-летняя дочка слезами умывалась, упросила мать оставить ее под сводами храма. “Поначалу, — рассказывает Фекла, — так тяжело мне было, невыносимо. Я все думала, как она там, плакала, приезжала в монастырь, по месяцу рядом с ней жила. А потом успокоилась. И столько интересных историй узнала за это время.

9-летняя Анюта, дочь Феклы, а также 3-летний Николай из Костромы в этом Крестном ходе – яркие огоньки.

Николай, кроме того, что он – общая радость и забава, — символ всей затеи, поскольку родился он в день рождения Николая II, назван его именем и двинулся в поход вместе с мамой в этот же день.

Сам я, встречая покаянное движение, планов присоединиться к нему не строил и не мог себе представить, что решусь на такое. 10 июня я и около 50-ти горожан решились присоединиться ненадолго к ходу, причем не одни бабушки-молельщицы, но и семьи с малыми детьми, здоровые, зрелого возраста мужчины и молодежь.

…Колонна не просто идет, а практически бежит. Отставшим, зазевавшимся приходится серьезно прибавлять ходу и бегом догонять впереди идущих. Видимо, Святой дух этого делания дает силы людям, потому что бабушки 60-летние, которые в автобусах стоя ездить не могут, здесь проявляют необыкновенную расторопность и силу духа – тянутся за идущими впереди молодыми и не отстают.

Вникнуть в суть происходящего, думаю, мне удалось где-то на 10-м километре из пройденных 30-ти. Я стал подтягиваться к началу колонны, куда меня тянуло (в самую гущу событий), и одновременно не пускало непонятное ощущение не то страха, не то благоговения. Похоже, это свойство человеческой души: замирать, когда рядом происходит нечто таинственное и великое. Сами шествовавшие называли свой поход и великим деланием, и в то же время скромной собственной жертвой.

Отец Александр подозвал меня подтянуться ближе, чтобы помочь нести ту самую икону Царственных Страстотерпцев. Образа по причине своей величины водружены на носилки, которые посменно несут 8 человек, меняя по четыре друг друга через каждый километр или два. Икона эта путешествует по стране уже во второй раз, первый ход она освящала из Ныроба до Екатеринбурга, теперь вот – до Костромы. В первом ходе, в середине пути, паломники наблюдали источение мирры от иконы (в народе говорят “икона плачет”), притом обильное, как говорят свидетели. Нам же застать этого чуда не удалось.

Пение Иисусовой молитвы, что поется безустанно по шесть часов и более, пока идет процессия под хоругвями, особенно благостно слушать в голове колонны, потому что звук получается удивительной красы. Здесь поют мужские голоса, а за ними издали слышатся женские, повторяющие те же слова, чего не уловишь в хвосте движения. А что до ощущений, то этот разговор отдельный и, пожалуй, личный для каждого. Батюшки увещевают, что пение молитвы – атрибут непременный не только по законам православия. Молитва необходима для усмирения собственных терзаний, физических и духовных. А брань в душе действительно присутствует – борьба между добрым и злым внутри себя. Вроде бы в какой-то момент и молитву читаешь, и в то же время нехорошие мысли проносятся: “А зачем все это?” И тут себя ловишь на этих пакостных запинках. Но есть и оборотная сторона: когда усмиришь свой бунт, как будто и нет тебя вовсе здесь, а ты где-нибудь выше и ноги твои не касаются земли, только елей на сердце и ощущаешь.

На привалах долго не стояли, много не разговаривали. Правильно говорит отец Александр: “Здесь разговоры короткие, люди уставшие. Дай булку – возьми булку. Налей чаю – на тебе чаю”.

Когда день задыхался, начало вечереть, мы подошли к Перевозному и издали увидели храм. Красного кирпича с золотыми куполами, он, точно маяк, обрадовал народ – ну вот, еще часть пути позади. Правда, чем ближе был храм, тем меньше оставалось сил, и кто-то позади из мужиков посетовал: “Мы все ближе, а церковь все дальше”. Самым замечательным подарком в этот день для моей тщетной сущности стал колокольный перезвон: монахини били в колокола, приветствуя Крестный ход. Мы вошли в церковь и поставили икону перед алтарем. И более ничего сказать я не желаю, потому что даже слово, бывшее в начале, не может передать ощущений от проделанного, прочувствованного, пронесенного через эти скромные, по меркам хода, 30 километров.

Засим путешествие мое было закончено. Ноги передвигались с трудом, и казалось, что назавтра лучше было бы их отнять, нежели заживить. Но ничего: с Божией помощью боль утихла. На смену рою обычных мыслей в голове пришло умиротворение, то ли от усталости, то ли из-за причастности к таинству. А самое важное, что мог я вынести для себя из этого события, — понимание. Понимание того, что мир вокруг есть, когда ты сам с собой в ладу и с верой. Если же мятеж на сердце, то и вокруг тебя как будто смута… Спаси вас Господь.

Леонид (67 лет):

– На все воля Божия, меня родственники только до 10 числа отпустили. Если даже птицы участвуют в Крестном ходе, как нам не участвовать? Раньше каждая улица желала, чтобы по ней прошли Крестным ходом. Все природные катаклизмы происходят от неверия. В Краснодаре недавно было наводнение, потому что Крестный ход не разрешили. То же самое произошло в Санкт-Петербурге. А еще однажды в июне ударил мороз. Люди думали, все померзнет, урожая не будет, но пошли Крестным ходом, и мороза как не бывало, и урожай был как никогда большой. А еще знакомая старушка 75 лет так говорит: лучше сходить Крестным ходом, нежели потом по врачам бегать.

Дмитрий из Екатеринбурга:

– Прежде чем отправиться в путь, три ночи провел на Ганиной яме. Крестился два месяца назад, когда устроился работать садовником в женский монастырь. Преодолеть путь от Екатеринбурга, Ипатьевского дома, помогала земля, взятая с Ганиной ямы, а также икона святого, которую хранил в левом кармане на груди. Когда от усталости начинали болеть ноги, я клал землю в носок, и боли как ни бывало.

Татьяна:

– Дни прошли стремительно: утренние и вечерние службы, трапезы, беседы и, конечно же, лучшее лекарство от усталости – баня. В начале недели паломникам снова предстояло отправиться в путь. Однако вместо того, чтобы к новому переходу набираться сил, они принялись за работу. “Ни дня, проведенного праздно. Если не идем, значит трудимся”. Благо, работы в незаселенном пока доме хватало. Так что без дела братья и сестры не сидели: прибирали двор, переносили кирпич, брус, пилили дрова.

…После 30 километров пути прибыли в село. Нас ожидала поистине царская встреча. Паломников после вечерней службы пригласили трапезничать, но сначала, как водится, помолились. Мужчины сидели за одним столом, женщины за другим. После трапезы снова молитва.

Мы отправились на колокольню местного храма, что встречал нас разливающимся звоном по приходе в село. Матушка Елена с младенцем Николаем тоже не побоялась влезть на такую высоту. «Матушка, как вы решились на столь длительное путешествие?» – интересуюсь я. «Все спрашивают, а я даже не знаю: собралась и решила», — со свойственной этой женщине легким дыханием отвечает она.

К вечеру все разошлись по домам: мужчин определили в здании на территории храма, женщин расселили по квартирам, а мы, молодежь, отправились на постой в сельскую больницу. А до этого наслушалась рассказов батюшек о чудотворных иконах, которые начинали сами по себе обновляться или мироточить. Так, рассказал отец Александр, однажды во время Крестного хода после прохождения паствой под иконой к батюшке обратилась мусульманка с просьбой пройти тоже. Батюшка вопреки канонам разрешил. И оказалось, что женщина верила в Бога настолько, что икона после ее прошествия заблагоухала.

И снова – дорога, напоминает американские горки, то подъем, то спуск, то снова подъем. Всего один привал до города, а солнце прилипает к асфальту. Но мы идем ровными рядами по проезжей части и поем молитву. Говорят, эта молитва самая сильная…

К нашей колонне присоединяются люди, они проходят под иконой и пополняют ряды: сбитый мужчина из разряда “успешных”, молодой отец с ребенком, много женщин, мужчина, везущий инвалидную коляску. Замечаю, что к Крестному ходу присоединяются мои сотрудники. «Идите к мужчинам», — направляю я. «А разве здесь нельзя?» – спрашивают они. «Нет, здесь идут женщины», — поясняю я. Людей идет столько, что не видно идущих впереди духовных отцов. Каждый новенький стремится встать перед тобой, ближе к иконе Царственных Страстотерпцев. Мы, хоть нас это несколько и сбивает, не ропщем, поем молитву и идем дальше.

Говорят, что в ногах правды нет и путь к Богу измеряется не километрами, но мне показалось, что чем дольше идешь, тем дальше удаляешься от себя прежнего и приближаешься к истине. Поэтому когда во второй день моего Крестного хода вечером я уезжала домой, мне было безумно жаль расставаться с людьми. Всего два дня, но кажется, что мы знакомы целую вечность.

“Ты думаешь, я бы не дошла до Костромы?” – спрашиваю я у своего начальника, что приехал за мной. “Я так не думаю, — отвечает он. – Но когда вчера я увидел, как ты смотришь на священников, понял: пора забирать…”.

Что ж, на все воля Божия. Надо думать, что на все.

Дасий Яковлевич, 75 лет (Из письма участникам Крестного хода):

– Уважаемые священнослужители, монахи, прихожане и все сопровождающие лица, что прошли Крестным ходом по Увинскому району. Мне посчастливилось встретиться с вами в Увинской церкви Петра и Павла, сопроводить вас из села в сторону с. Аспа и далее – на Кострому. Убийство царя Николая и его семьи, с ними повара, доктора и служанки – страшный грех и кощунство. Ваша акция из Ипатьевского дома, где было совершено убийство, — очень благородное дело. Желаю вам счастливого пути, успехов, желаю просвещения тех грешных, не верующих в Бога людей. В вашу копилку положил 25 рублей. Если сможете, помяните моих родителей Анну и Якова.

…Счастливого вам пути, дорогие прихожане, служители Господу Богу.

ИТОГИ

Олег:

– Страждущая, кающаяся Русь идет к прощению пешими Крестными ходами. Сотни километров молитвы, поста, физических усилий и лишений, проповеди в глухих деревнях и селах – там, где они не звучали восемьдесят лет, стали наглядным, живым свидетельством Веры, способствовали укреплению православия везде, где совершалось это духовное делание.

Примет ли Господь покаяние, зависит от той меры искренности, с которой оно совершается, от тех изменений в сознании и поступках, которые происходят. Но десятки крещеных, исповеданных людей, быть может, иным образом не могущих присоединить себя к Церкви Христовой, сотни задумавшихся и потянувшихся к истине – также важный результат.

Отец Александр:

– Эта акция как духовная, так и светская. Но ни в коем случае не миссионерская. Никакой миссии мы не совершаем. Акция глубоко покаянная. Мы никого не неволим, мы только людям свидетельствуем. Хочешь – слушай, не хочешь – проходи. Вот и все. И самым тяжелым было, когда сталкивались с непониманием людей. Физические же проблемы отходят на второй план. Они легко решаемы. В основном люди несли свои тяготы достойно. А вот непонимание людей – это страшно.

Что будет дальше? Все мы – из разных волостей. Но я бы хотел сказать людям. Все мы – дети народа своего. А кто мы – потомки или выродки – вот в чем вопрос. И то, и другое довлеет над нами. Чего мы ждем для России своей могущественной, страны православной, с многонациональным народом, страны, в которой не было ни одной религиозной распри? Вера, Царь и Отечество были святы для всех народов России изначально. Каждая власть нам от Бога дарована или попущена. Либо за нашу благочестивую жизнь дарована, либо за наше нечестие попущена.

Мы разъезжаемся, и те, кто каким-то образом общался с нами, зададут себе вопрос: кто они? А может быть, и не зададут.

Андрей:

– В этом Крестном ходе люди принимали посильное участие – кто-то размещал, кто-то пожертвовал, кто-то предоставлял продукты, одежду. Все, кто подавал записки, они вычитывались всю дорогу, включая Ипатьевский монастырь. Все, кто хотел принести свою молитву и быть услышанным, может быть уверен, что их труды не пропали даром.

…Все, кто принимали участие – час, день или неделю – все хотят вновь идти. Такой Крестный ход – чувство выполненного долга.

Пройдите с нами… хотя бы день!

Редакция «Православной газеты» сердечно благодарит участников Крестного хода за предоставление материала и просит прощения за вольную его компоновку. Храни вас Господь!.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475