29 июня. Память священномученика Гермогена, епископа Тобольского (†1918). Святой черносотенец

Священномученик Гермоген, епископ Тобольский (в миру Георгий Ефремович Долганов) родился 25 апреля 1858 года в семье единоверческого священника Херсонской епархии.

После классической гимназии города Ананьева Херсонской Губернии поступил в Новороссийский университет. После университета, избрав путь духовного служения, Георгий поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Академию.

Здесь он принял монашество с именем Гермоген; 15 марта 1892 года был рукоположен в сан иеромонаха.

После окончания Академии в 1893 году стал инспектором, а затем ректором Тифлисской Духовной Семинарии с возведением в сан архимандрита.

14 января 1901 года в Казанском соборе Санкт-Петербурга состоялась хиротония во епископа Вольского, викария Саратовской епархии.

В 1903 году епископа Гермогена назначили правящим архиереем и в том же году вызвали для присутствия в Священном Синоде. В Саратове Владыка был одним из организаторов Союза Русского Народа.

Епископ Гермоген был одним из самых ревностных служителей Церкви и получил общероссийскую известность своей борьбой с революционным движением, с влиянием Г. Е. Распутина, с бюрократическим засильем в Святейшем Синоде, с властями Саратовской губернии, с писателями и философами «серебряного века» и т.п.

В конце 1911 года, отстаивая незыблемость Церковных канонов, Владыка вошел в конфликт со Святейшим Синодом. В частности, Святейший Синод хотел ввести чин заупокойного моления об инославных.

Вскоре Царь поддержал просьбу обер-прокурора Священного Синода об отстранении епископа Гермогена от управления епархией с пребыванием в Жировицком монастыре. В августе 1915 года епископа перевели в Николо-Угрешский монастырь под Москвой. После февраля 1917 года Владыка был назначен на кафедру в Тобольск. Вскоре в Тобольск прибыла и арестованная Царская Семья.

В Вербное воскресенье – вечером 15 апреля 1918 года, после Крестного хода Владыка был арестован и затем переправлен в тюрьму Екатеринбурга. 13 июня Владыку привезли на поезде в Тюмень, где доставили на пароход «Ермак», оттуда через два дня — на пароход «Ока». Это была последняя ночь земной жизни епископа. Привязав ему на шею огромный камень, большевики сбросили Владыку в реку.

3 июля его честные останки были вынесены на берег реки и обнаружены крестьянами. 2 августа состоялось погребение священномученика в Софийском Успенском соборе г. Тобольска.

В 2000 году, на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви со- стоялось прославление в лике святых священномученика Гермогена Тобольского.

После Всенощного бдения под Вербное воскресенье 1918 года епископ Тобольский Гермоген в сопровождении множества народа вышел из собора и проследовал к архиерейским покоям. Перед тем как войти внутрь, он повернулся к народу, благословил собравшихся и увидел несколько групп красноармейцев, стоящих чуть поодаль. «Сейчас, при народе, не посмеют арестовать», – отметил он про себя и скрылся за дверью. Через несколько минут в дверь его кельи постучали, и на пороге появился уже немолодой мужчина, один из тех, кто в последнее время всячески старался оберегать и помогать Владыке, ожидающему со дня на день ареста.

Пришедший опустился на указанное ему место, дождался, пока Владыка сядет рядом, и начал разговор.

– Владыка, Вы правильно сделали, что не ночевали прошлую ночь здесь, только вот… – собеседник замялся. – Ваша сегодняшняя проповедь… Ведь они не оставят этого так.

Нависла пауза. Владыка обдумывал обстоятельства обыска, происшедшего минувшей ночью. Прошлую ночь епископ внял уговорам друзей и не ночевал у себя в покоях. Опасения оказались ненапрасными. Поздно вечером в покои архиерея вломились красноармейцы. Не застав Владыку на месте, учинили обыск в покоях и обоих домовых храмах. Латыши-лютеране разгуливали по алтарю в шапках и смеялись над православными святынями. Со смехом и руганью двигали престол, предположив, что под ним мог скрываться Владыка. Закончили обыскивать только в четыре утра.

– Вы знаете, – нарушил молчание епископ, – меня сегодня и перед службой предупреждали, что власти просили обстоятельства обыска держать в тайне, но я и им ответил, и вам скажу.

Святитель немного повысил голос и стал четко и раздельно произносить слова, стараясь подчеркнуть твердость и непоколебимость своей позиции:

– Я считаю себя нравственно не вправе не говорить с церковного амвона о тех кощунствах, которые были допущены при обыске в храмах. Пусть меня завтра убьют, но я как епископ, как страж святыни церковной не могу и не должен молчать.

Сделав паузу, Владыка встал и подошел к окну. Солнце вот-вот должно было исчезнуть с горизонта, и последние ярко-оранжевые лучи догорали на крышах домов. Владыка писал в свое время Патриарху Тихону, выражая благодарность Господу о своем пребывании именно в этом небольшом сибирском городе. «Это поистине город-скит, окутанный тишиной и спокойствием…» Да и сейчас, на закате, город выглядел вполне спокойно, как будто бы не было всего того ужаса и безумия, враз охватившего Русскую землю.

– Вы знаете, я от них пощады не жду, – произнес Святитель, продолжая смотреть на улицу, – они убьют меня, мало того, наверное, будут мучить, – я готов хоть сейчас. Я не за себя боюсь, не о себе скорблю, скорблю о городе, боюсь за жителей, что они сделают с ними?

Епископ осенил себя крестным знамением и стал широко благословлять все стороны города.

– Что с Царской Семьей? – спросил Владыка. – Мне сказали, что их увезли из города.

– Вчера в четыре часа утра увезли только Государя, Государыню и одну из дочерей. Остальные дети остались на месте.

– Многострадальное, святое семейство. Они уже начали свой крестный путь.

– Говорят, вы завтра все-таки намерены проводить Крестный ход. Это так? – намеренно переводя разговор с тяжелой и для него темы, спросил собеседник.

– Патриарх Тихон благословил провести Крестные ходы по всей стране. Завтра великий праздник. И мы должны пойти со святыми иконами, хоругвями прославлять Бога. Мы должны открыто перед лицом врагов Веры и святой Церкви исповедовать верность Вере отцов.

– Но, Владыка, власти не одобряют… они и так вон что творят… Это может ускорить ваш арест. – Мужчина пытался было сказать что-то еще, но осекся. Он прекрасно понимал, что если Владыка принял решение, то никакие рассуждения относительно его личной безопасности не в состоянии этого решения поколебать.

Епископ ничего не ответил, дав понять, что все сказал ранее.

– Благословите, Владыка! – сказал собеседник, поднимаясь.

Владыка благословил, и они тепло распрощались.

Когда шаги смолкли за дверью, епископ подошел к иконам, медленно перекрестился и тихо произнес:

– Господи, спаси и сохрани Царя.

Непостижим, все-таки, Промысел Божий. В том, что нам кажется случайностями, совпадениями, всегда скрывается мудрая и всеблагая воля Создателя.

В свое время Саратовский тогда еще епископ Гермоген был указом Царя отстранен от управления Епархией и отправлен в Жировицкий монастырь. Отчасти это было связано с конфликтом в Святейшем Синоде. Владыка был известен на всю Россию как твердый и непримиримый борец за Правду Божию. Иоанн Кронштадтский говорил, что за судьбу Православия на Руси он спокоен и может умереть, пока есть такие люди как епископы Гермоген и Серафим (Чичагов).

В Саратове епископ Гермоген был одним из организаторов Черной Сотни – Союза Русского Народа. Деятельная позиция епископа Гермогена в 1905 году позволила достаточно быстро погасить революционные беспорядки во вверенной ему Епархии. Потом последовал конфликт с саратовскими властями: они умудрились назвать две начальные школы именем Л.Н. Толстого, отлученного от Церкви. Вскоре он выступил против постановки богохульных пьес на театральных подмостках Саратова. В Святейшем Синоде Владыка прочел доклад о необходимости отлучения от Церкви некоторых поэтов и философов «серебряного века», «светочей» того времени. Но никто не посмел тронуть общественных кумиров. Последней каплей явилось резкое выступление Владыки в Синоде в 1911 году, когда готовилось противоканоническое решение о введении заупокойного чина моления об инославных. Надо сказать, что у Святителя был конфликт и с Царем, по поводу Распутина. Помимо объективной критики этой личности, епископ Гермоген, к сожалению, отчасти поверил той клевете, которую распространяло общество и пресса о Царской Семье и Распутине. Безусловно, это сказалось в его увольнении от кафедры.

Именно Промысел Божий судил быть Гермогену епископом в Тобольске, когда туда была перевезена арестованная Царская Семья. Кто бы мог в те времена подумать, в каких обстоятельствах произойдет примирение Царя и Тобольского епископа! Будучи в заключении, Николай Второй просил настоятеля Кафедрального собора передать святителю земной поклон и просил прощения за отстранение от кафедры. В ответ Владыка, в свою очередь, просил прощения и передал земной поклон. Кто мог тогда предположить, что именно опальный Владыка будет молитвенной опорой арестованной Царской Семье все время заключения в Тобольске, передавая через священников просфоры и благословения. Сослужа с Патриархом Тихоном во дни работы Поместного Собора 1917–1918 годов, епископ Гермоген попросил его вынуть частицы из просфоры за Императора и его Семью. Привезенные епископом Гермогеном в Тобольск частицы вместе с известием, что о Царской Семье молился только что избранный Патриарх, было одним из последних утешений для Николая Второго, Александры Федоровны и их детей, которым оставалось жить чуть более полугода. Находясь в екатеринбургской тюрьме, Владыка передал своему духовнику, с просьбой огласить всем, письменное осознание своей старой вины перед Их Величествами, называл Царскую Семью «многострадальным святым Семейством» и умолял всех быть осторожными в осуждении всякого человека, а особенно Царя.

В самое Вербное воскресенье Владыка, приобщив Святых Таин священ- нослужителей, отошел в правую часть алтаря и сел в архиерейское кресло. Найдя глазами стоявшего поблизости своего вчерашнего собеседника, Владыка подозвал его к себе и благословил.

– Слышали? Устраиваю Крестный ход, – сказал епископ, как бы в продолжение вчерашнего разговора.

– Владыка, погубите себя, – ответил тот, смутясь.

Епископ поспешно встал.

– Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его! – величественно произнес Святитель.

В это время послышался первый глухой удар колокола, вспугнувший с колокольни несколько ворон, закружившихся с криком над собором. Второй, третий и последующие удары слились в один протяжный гул. Кресты, хоругви, иконы, множество духовенства в полном облачении – все пришло в движение. С пением молитв духовенство во главе с Владыкой двинулось к выходу из собора, увлекая за собой молящихся. Запели «Спаси, Господи, люди Твоя», и Крестный ход двинулся по городу, принимая в свои ряды все новых и новых богомольцев. Конные и пешие отряды красноармейцев в полном вооружении сопровождали Крестный ход на всем пути следования.

Когда Крестный ход проходил вдоль стены Тобольского кремля, возвышающегося над городом, Владыка остановился напротив того места, откуда был виден губернаторский дом, где последнее время находилась в заточении Царская Семья. Запели молебен, по окончании которого Святитель подошел к краю стены. Несколько минут он молился, один, стоя над городом, с простым деревянным крестом в руках. Молился о Царе с Царицею, которых большевики накануне уже увезли из Тобольска в Екатеринбург, и о Царских детях, которые в это время находились в губернаторском доме. В какой-то момент ему показалось, что он даже увидел в окнах кого-то из них. Затем Владыка высоко поднял над собой крест и медленно благословил Царскую Семью.

В тот же вечер епископа Гермогена Тобольского арестовали и препроводили в тюрьму города Екатеринбурга. В это же время в Екатеринбурге в доме Ипатьева содержалась в заточении Царская Семья.

В ночь с 15 на 16 июня 1918 года Владыка Гермоген с привязанным тяжелым камнем был сброшен большевиками в реку Туру с парохода “Ока”.

До страшной кончины Царственных Страстотерпцев оставался ровно месяц…

«Православный набат»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475