Надежда Павловна

О том, что ее сын явился в милицию с повинной об убийстве человека, Надежда Павловна узнала утром после бессонной ночи. Накануне вечером он ушел на свадьбу к приятелю, пообещав вернуться домой не позднее полуночи, но не пришел. Когда рассвело, она обзвонила родителей молодоженов, друзей сына, больницы. Наконец позвонила в милицию и дежурный сообщил ей страшную и странную весть.

Следователь обещал принять ее только через несколько дней. Как они прошли — Надежда Павловна впоследствии не могла и вспомнить.

Следователь оказался человеком спокойным, вежливым, уверенным в себе. Он рассказал ей, что ее сын Владимир Кашин добровольно заявил об убийстве им гражданина Сапожникова собственноручно написал и явку с повинной, и протокол допроса. Кроме того, на правом рукаве его куртки на подошвах туфель обнаружены следы крови потерпевшего, о чем имеется заключение судебно-биологической экспертизы.

Так что доказательств в деле достаточно. Но Вы не горюйте, явка с повинной очень влияет при определении судом меры наказания. Возможно даже, что оно будет ниже низшего предела, заключил свое сообщение следователь.

Однако слова его ничуть не успокоили Надежду Павловну. Она не могла, не могла поверить. Что ее сын — убийца.

Знала она и Сапожникова — известного всему микрорайону алкоголика. За неимением денег на водку он нередко употреблял стеклоочиститель, политуру и прочие сомнительные жидкости. Впрочем, он никогда никого не задирал, никому не досаждал, а, напившись, падал там, где сваливало его коварное зелье.

Как в страшном сне, ходила Надежда Павловна на работу, носила сыну передачи. Она пригласила адвоката, надеясь на его помощь. Но и адвокат подтвердил, что доказательства вины сына в деле налицо; установлен и мотив убийства — личные неприязненные отношения. Кашин сам показал, что, выйдя прогуляться на пустырь неподалеку от дома, где шла свадьба, он увидел пьяного Сапожникова. Его непотребный вид так разозлил Кашина, который и сам на свадьбе выпил, что он не сдержался и долго бил его, лежащего, ногами по голове, пока не убедился, что тот мертв.

Надежда Павловна слушала убедительные слова адвоката — и не верила ему. Не верила она и признательным показаниям сына. Он и в детстве драк не любил, а с Сапожниковым вовсе не знался. Пусть и выпил он на свадьбе, но зачем ему, такому сдержанному, рассудительному, было его убивать?

Своим материнским сердцем она чувствовала — причина кроется в чем-то другом. Но в чем — она не понимала.

Между тем следствие заканчивалось в рекордно быстрые сроки, так как в деле не было ни малейших противоречий.

Скоро предстоял суд. И, возможно, долгие, долгие годы лишения свободы.

Пять лет назад Надежда Павловна вместе с Володей приняли Таинство Святого Крещения. Володя по молодым своим заботам не часто посещал храм, зато Надежда Павловна стала его постоянной прихожанкой. Она много читала; ей открылся прекрасный мир Любви: Бога к человеку; человека к Богу, человека к человеку. Последней книгой, которую она прочла перед несчастьем, было повествование о блаженном Иоанне (Максимовиче), чудотворце, архиепископе Сан -Франциском, умершем в 1966 году. Немало счастливых часов она провела, читая о его житии, о многочисленных свидетельствах самых разных людей, получивших от Владыки помощь — как при его земной жизни, так и после ее завершения. Особенно ее почему-то поразило то, что некоторые люди не просто молитвенно обращались к Владыке, но писали ему письма, записки, и клали их под митру на его усыпательнице в православном соборе Сан-Франциско.

Надежда Павловна не могла, конечно, поехать в Америку, но письмо Владыке она написала. Начиналась оно так: “Дорогой Владыченька! Пишет Вам вдова из России. С трех лет я одна воспитывала своего сыночка Володю. Мальчик мой вырос красивым, сильным, умным. Все хорошо у нас было, да недавно случилась беда…” Она рассказала Владыке о беде и закончила письмо так: “Владыченька, я знаю, Вы многим людям помогли. Помогите и моему сыночку. Умолите Господа — пусть будет явлена правда. Господь ведь “сироту и вдову приимет”. Вымолите нас!»

Письмо она вложила в книгу об Иоанне Чудотворце, на той самой странице, где была помещена фотография его усыпательницы. Она как бы отправила письмо адресату — доступным для нее способом.

День суда приближался, но тревога ее непостижимым образом улеглась, сменившись надеждой.

Даже сообщение адвоката о том, что дело будет рассматривать судья Зеленин, который, как сказал адвокат, приговоры “штампует не глядя”, не слишком встревожило Надежду Павловну. Она постоянно молилась за сына, подавала за него записки на Литургии.

В день судебного заседания Надежда Павловна подошла к зданию суда задолго до его открытия. Она видела, как приехала большая крытая машина, как из нее выходили подсудимые и гуськом, в сопровождении вооруженного автоматами конвоя, были отведены в специальное помещение. Некоторые женщины страшно, как по покойнику, закричали.

Надежда Павловна стояла молча, только при виде сына щемящая нежность и жалость легли на ее сердце. «Деточка моя, сыночек, спаси тебя Христос» — беззвучно шептала она.

До начала заседания оставались считанные минуты и тут выяснилось, что судья Зеленин не может рассматривать сегодня дело Володи, поскольку неожиданно затянулось начатое им накануне вроде бы пустяковое дело.

В таких случаях рассмотрение дела или переносится на другой срок, или передается другому судье если у того неожиданно появляется «окно». Такой судья нашелся. Это была Татьяна Васильевна Ромашкова. Ей председатель суда и поручил рассматривать дело подсудимого Кашина.

Татьяна Васильевна вовсе не была довольна таким поворотом событий, так как имела обыкновение готовиться к делам заранее и самым тщательным образом. Возможно, по молодости лет она не считала нескончаемые смены дел и людей рутинным занятием, а относилась к каждому делу с большой серьезностью. Она заранее выписывала фамилии, даты, номера листов, эпизоды — словом, тратила на подготовку к делу огромное количество времени и сил. Крещенной она не была, но смутно ощущала ответственность перед Кем-то за людей, чью участь она решала.

Открыв судебное заседание, Татьяна Васильевна, по обыкновению, внимательно посмотрела на подсудимого, отметила его прямой, открытый взгляд, хорошее, чистое лицо. Вслух, громко, как этого требует закон, прочитала текст обвинительного заключения. «- Да, пожалуй, дело совсем простое, особой подготовки и не требуется» — подумала она. И тут же, на ее традиционный вопрос: признает ли подсудимый себя виновным? — неожиданно услышала твердый ответ: — «Нет, не признаю».

Такие обороты — нередкое явление в судебной практике, и каждый раз необходимо тщательно выяснить их причины.

- Граждане судьи — волнуясь, начал говорить Кашин — я понимаю, поверить не трудно, но Сапожникова я не убивал. В тот вечер на свадьбе друга я был со своей девушкой Ларисой. И она сказала мне, что выходит замуж за другого. А я столько лет ее искал! Ушел я со свадьбы, бродил где-то, потом на пустыре оказался. Смотрю — Сапожников лежит, голова вся в крови, на земле тоже кровь. Я подошел к нему — а он уже холодный.

И тогда я решил — чем хуже, тем лучше. В колонии скорее забуду Ларису, не буду встречать ее с мужем. Вот и оговорил себя. А сегодня маму увидел — как она поседела, постарела из-за меня. Как я мог ее бросить? Я свой самооговор снимаю.

- Так вот оно что, — пронеслось в голове у Надежды Петровны, — как же я раньше не догадалась, что тут девушка замешана! Она сразу поверила сыну.

Но не так была настроена судья Ромашкова. Ее профессия не располагала к легковерности. Но и отбросить версию Кашина она не могла, не проверив ее.

В суд была вызвана Лариса. Она подтвердила, что на свадьбе объявила Владимиру об их разрыве, после чего он куда-то ушел.

Судебное следствие явно заходило в тупик. Формально судья вполне могла вынести обвинительный приговор, но ее уверенность в виновности Кашина была поколеблена. Для вынесения оправдательного приговора основания были ничтожны. Направить дело на дополнительное расследование судья тоже не могла — суд не исчерпал еще собственных возможностей установления доказательств.

И тогда Татьяна Васильевна решила — опросить в суде всех, кто был на свадьбе.

…Дело, на которое было отведено четыре часа, слушалось уже пятый день. Опрошено уже свыше сорока свидетелей, но суд так же далек от установления истины, как и в первый день.

И вот из другого города прибывает, наконец, последний свидетель. И чудо, в которое так слабо верила и сама Татьяна Васильевна, свершилось. Свидетель показал, что когда на свадьбе он курил во дворе, к нему подошел его бывший сосед Рыбаков (на свадьбу он приглашен не был) и рассказал, что на его глазах двое парней избивали на пустыре Сапожникова.

Выяснилось, что Рыбакова почти сразу после свадьбы забрали в армию. Суд обратился с запросом в военкомат. И вот через четыре дня в сопровождении офицера Рыбаков прибыл в суд. Зал судебных заседаний, до того почти пустой, на этот раз был заполнен до отказа — дело принимало неожиданный оборот. Солдатик, явно довольный всеобщим вниманием, красочно поведал, как видел издали, что двое парней избивали ногами Сапожниикова. Вот так они его били, вот так, — азартно приговаривал он, показывая ногами.

Все присутствующие в зале, не отрываясь, смотрели на обутые в кирзовые сапоги ноги солдата.

Вот теперь у суда появились все основания направить дело на дополнительное расследование. В ходе его преступники довольно быстро были обнаружены.

А Кашин в тот же день был освобожден из-под стражи из зала суда.

Судья Ромашкова не могла физически запомнить всех тех, кого приходилось приговаривать к лишению свободы. Но тех людей, которых освобождала из-под стражи из зала суда, она забыть не могла, потому что каждый раз это был праздник ее души.

Конечно, Надежда Павловна рассказала сыну о заступничестве Владыки Иоанна, о неожиданной смене судьи формального на судью дотошную. Конечно, они заказали благодарственный молебен. И Володя стал гораздо чаще бывать в храме. А через некоторое время он женился на хорошей девушке.

А судья Ромашкова? Она еще не знала, что через пятнадцать лет ей предстоит стать христианкой. И как знать, может быть, произошло это если не по молитвам, то по горячей благодарности немалого количества людей, в отношении которых она предотвратила судебную ошибку.

Ведь такая благодарность — тоже молитва.

Светлана Тришина Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475