Протоиерей Олег Чебанов: С чего начинается Родина...

Батюшка, Вы у нас впервые. Спасибо, что нашли время к нам приехать. Мы неслучайно Вас пригласили в канун Дня знаний. Давайте поговорим о нашем образовании, о школе, об учителях. Помните ли Вы свою первую учительницу? Какие эмоции Вы испытывали, придя в первый класс? Это же особый день.

– Удивительно, но я помню свое первое сентября, хотя это было давным-давно, самое начало 80-х годов прошлого века. Кажется, что это было очень давно, а на самом деле это было все-таки относительно недавно. Все очень свежо в моей памяти, и всегда всплывает очень явно накануне первого сентября, потому что я педагог, и больше 30-ти лет моей жизни связано с системой образования.

Помню свою первую учительницу, Александру Николаевну Кривоноженкову, это школа №7 города Курска им. Александра Сергеевича Пушкина, с гуманитарным уклоном, ее в свое время и мой отец заканчивал. Я ходил на подготовку к школе и помню, как мы какие-то палочки, кружочки и крючочки рисовали. Нас привели на третий этаж четырехэтажной школы, и почему-то очень ярко запомнилось, просто вошло в мою память, как к нам пришла медсестра, Зоя Ивановна, и наша учительница, Александра Николаевна, сказала нам: «Посмотрите на Зою Ивановну. Если у вас что-то заболит, вы на нее только посмотрите, она вам улыбнется, и у вас все пройдет». Настолько это трогательное воспоминание. Мне тогда было всего семь лет.

Но первого сентября мне всегда хотелось идти в школу. Я представлял: завтра откроются двери, школьники переступят порог школы. Где-то пахнет свежей краской после ремонта (я не имею в виду современные школы, где пластиковые столы, а там, где еще красят полы, штукатурят, ремонтируют), и этот непередаваемый запах всегда меня сопровождает первого сентября. Это всегда огромная радость. Первого сентября мне всегда хотелось идти и в школу, и в университет, и потом, когда уже преподавал в православной гимназии, и когда работал в духовной семинарии, и был этап, когда я преподавал в Курском университете… Честно скажу: второго сентября уже немножко другое настроение, но первое сентября – это праздник, это радость, это торжество!

Получается, что как первое сентября тогда в Вашей жизни началось, так и продолжается.

– Да, так и продолжается, хотя я сам в школе не преподаю. С системой образования города Курска мы очень тесно взаимодействуем. И моя супруга – директор Курской православной гимназии. Вот так совпало, что первое сентября для меня всегда праздник и торжество.

Хочется спросить: Вы приехали к нам из такого региона, как Курская область, а все знают, какие события там происходят. Какая сейчас обстановка с образованием в этом регионе, особенно в приграничных областях? Православная гимназия есть одна. Может быть, еще есть? Как это все существует на данный момент?

– Что касается светской системы образования, светских школ – да, действительно, тяжеловато. Мы помним, что год назад, в 2024 году, 6 августа, прямо накануне учебного года, вооруженные силы Украины нарушили границу Российской Федерации в Курской области. Суджанский район был оккупирован. Из приграничных районов выехало большое количество людей, отток населения оттуда был колоссальный – порядка 150 000 семей из этих районов переехало в пункты временного размещения. Они до сих пор находятся там, и новый учебный год будут проходить в смешанном формате.

Прошлый год у них был в режиме дистанционного обучения – проживающим в ПВР выдали ноутбуки, и учителя проводили занятия в дистанционном формате. Конечно, это тяжеловато, потому что не происходит межличностного общения между детьми и педагогами. Мы помним те времена, когда распространялась короновирусная инфекция, был локдаун и все сидели по домам. Дистанционный формат никакой радости для обучения, для воспитания, для образования, для развития не дает.

А что касается православной гимназии в Курском регионе… Она там одна и вступает уже в 32-й год своего бытия (была образована в теперь уже далеком 1994 году). В ней обучается порядка 200 школьников, ребятишек из православных семей, с 1-го по 11-й класс.

Вы говорите: обучение, развитие, воспитание. Обучение – понятно, развитие – понятно. Воспитание? В православной школе, может быть, проще – есть духовник, учится меньше людей, больше контроля. Но возможно ли сейчас такое явление, как воспитание в школе? Мне кажется, что воспитание – в семье.

– Вы знаете, воспитывает просто все. Воспитывает среда. Академик Шаталов говорил о том, что в педагогике всегда действует принцип «соленого огурца»: когда огурец попадает в банку, на него действуют и вода, и специи, и уксус, и соль, и сахар, и даже соседние огурцы, которые могут быть разных сортов. Все это воздействует. Конечно, первая воспитывающая, питательная, воспитательная среда – это, безусловно, семья. Жизненные основы, мировоззрение, стиль жизни формируются, когда ребенок «лежит поперек лавки». Пока он еще маленький, он, как губка, впитывает все. И здесь очень важен личный пример родителей. Ведь неслучайно англичане говорят, что не нужно воспитывать детей, – они все равно будут такими, какие вы. Личный пример.

Еще в средние века было сказано в стихотворной форме: «Ребенок учится тому, что видит у себя в дому. Родители – пример ему». А я все-таки взял на себя смелость подкорректировать эти строки и добавил: «И развивается на фоне того, что есть в его смартфоне». Потому что это тоже очень важный элемент, который влияет и на воспитание, и на развитие.

Что касается системы образования – дошкольное образование и воспитание (детский сад), общеобразовательная система (школа, колледжи, лицеи) и высшее образование – там воспитывает все: личность педагога, воспитательная среда. Существует план воспитательной работы образовательного учреждения, который состоит из 10 модулей, где прописана эстетическая среда, взаимодействие с родителями, работа с социальными партнерами, очень четко прописана деятельность классного руководителя и т.п. Кстати сказать, воспитательной системе сейчас в нашей стране придается очень серьезное значение, особенно патриотическому воспитанию – военно-патриотическому, гражданско-патриотическому. И все это складывается по маленьким крупицам.

Например, в нашем Курском регионе, если бы не было тесных, добрых взаимоотношений между епархией и системой образования, наверное, было бы посложнее. У нас буквально все общеобразовательные школы посещают священнослужители. У нас очень добрые отношения с системой образования. А священник призван к тому, чтобы, по слову классика, «сеять разумное, доброе, вечное». И не обязательно, чтобы в каждой фразе звучало слово «Бог», «Господь», «Церковь», «спаси Господи», «ангел-хранитель» – нет.

Ведь, говоря о патриотизме, мы говорим о том, «с чего начинается Родина». С того, чтобы ты утром проснулся и застелил свою постель, потому что это – среда твоего обитания, и это – знак уважения к твоим родителям, которые тебя кормят, обувают, одевают, обеспечивают. Вот он – патриотизм, когда ты понимаешь, что ту среду обитания, в которой ты находишься, ты должен украшать. И мы говорим: для чего Господь поставил первых людей в раю? Для того, чтобы они его украшали и созидали. И, наверное, самый главный подход – это быть созидателем. О созидательном труде сейчас, к сожалению, говорится очень мало. А ведь в советские годы (я еще помню, застал) были трудовые лагеря, были общие трудовые проекты: строительство БАМа, целина…

И на картошку ездили…

– Да, на картошку ездили каждую осень в сентябре! Как это сплачивало, объединяло – потрясающе! Кстати, и на государственном уровне об этом речь идет, очень громко об этом говорится. Ведь неслучайно Президент подписал указ 809 «Об основах государственной политики по сохранению традиционных духовно-нравственных ценностей в Российской Федерации». И среди 17 позиций перечисления этих ценностей как раз указывается созидательный труд.

Мы, священники, тоже говорим о том, что каждый из нас – творец. А творчество – это то, что соединяет Творца с большой буквы с творцом с буквы маленькой, с каждым из нас. А что касается православной гимназии – это уникальный тип учебного заведения для православного человека. Почему? Потому что учебный день начинается с молитвы. Трапеза начинается и заканчивается молитвой. Рядом находится духовный попечитель, духовник – батюшка, с которым ты можешь поговорить, пообщаться. Вся система образования пронизана идеей величия Бога, Творца. Буквально каждый предмет об этом говорит и подводит школьника к тому, что те таланты, которые ему дал Господь, мы должны развивать, чтобы вернуть их Богу через тех, кто нас окружает, через ближних.

Вы говорите, что православная гимназия – для православных? А не православных? Можно ли отдать ребенка из светской семьи в православную гимназию?

– Сложно будет. По опыту (уже более тридцати лет моей жизни связано с деятельностью православной гимназии) скажу: это достаточно сложно. Если, допустим, семья стремится к воцерковлению, если они встали на первую ступеньку приближения к Богу – это хорошо, если они готовы идти вслед за своим чадом. А ведь бывает и другой подход: там спокойно, там тихо, там научат молиться, креститься, там сделают из ребенка ангела.

Но не нужно забывать, что дети-то приходят из совершенно разных семей. И в православной семье тоже есть какие-то моменты – знаете, как говорят, «ничто человеческое им не чуждо». Иногда думают: в православной гимназии дети, когда утром рано переступают порог учебного заведения, они в гардеробе снимают свои ангельские крылышки, нимб… А если нимб где-то потускнел, учителя постараются его начистить до блеска. Нет, ничего подобного.

Семья, Церковь и школа – вот три столпа, на которых базируется система православного воспитания в православной гимназии. И если в гимназии говорят о том, что сейчас идет пост, и мы должны поститься – у нас сейчас другой склад мыслей, у нас перемена питания. А приходит ребеночек домой, и папа говорит: «Слушай, какой пост? Давай сейчас колбаски, мяска поедим» – и у ребенка возникает когнитивный диссонанс: как же так? Учителя говорят одно, а семья – другое? Папа – это авторитетный источник, к которому нужно прислушиваться, а если нет этого понимания, если нет взаимопонимания (это очень важно подчеркнуть), то и ребенку будет сложно учиться, и родителям будет весьма тяжело.

Получается, в какой-то степени, работа идет не только с детьми, но и с родителями.

– А как же! Причем формы самые разные: это и родительские лектории, воспитательные моменты, ссылки рекомендации, советы, которые классные руководители дают в родительских чатах.

В знаменитых родительских чатах...

– Ну, мы понимаем с вами, о чем идет речь. Чаще всего бывают параллельные чаты, без классного руководителя, где какая-то своя кухня… Что греха таить, знаем прекрасно. Иногда думаешь: вы вообще православные люди или нет, если такое пишете? Такое тоже есть.

Интересно. У меня еще нет детей-школьников, только в первый класс идет, но мне страшно. Я жил в другое время, посложнее – конец 90-х – начало нулевых, и мы там варились в таком жутком рассоле, ядреном, испорченном плесенью… Например, начать курить во втором классе было нормально.

– Мне кажется, что, чем больше количество учеников в школе, тем сложнее. Я не знаю, как в Москве по количественному составу, но в Курске есть школы, где учатся по полторы тысячи человек.

В Москве именно так и есть в каждой школе.

– Чем меньше в школе учеников, тем лучше, тем камернее обстановка, когда индивидуальный подход к каждому ребенку, когда в классе не 30 человек, а 16–18, когда не только классный руководитель, но и все педагоги абсолютно (не только те предметники, кто в данном классе работают, но и вообще все учителя школы) знают родителей, знают традиции.

Знаете в чем специфика православной гимназии? В Курской православной гимназии более 60% обучающихся – это дети из многодетных семей. Когда старшие брат и сестра уже закончили, средние учатся, а младшие где-то на подходе, они тоже будут учиться. Поэтому знаешь семейные традиции, знаешь специфику семьи. Это, конечно, дорогого стоит. И мне кажется, что за такими школами – будущее.

Ведь почему сейчас высок процент людей, которые стремятся перевести своих детей на семейную форму обучения? Не будем ругать или хвалить эту форму обучения, хотя я считаю, что лишать ребенка социализации ни в коем случае нельзя.

Часто возникает вопрос: не будет ли православная школа таким закрытым учреждением, выходя из которого дети, скажем так, теряются в этом мире?

– Нет, как раз здесь социализация есть. Я даже смотрю по своим детям (у нас с матушкой четверо детей, трое – выпускницы, две с золотыми медалями закончили)...

У них выбора не было: папа и мама стояли у истоков православной гимназии, куда еще идти? Сын сейчас пойдет в 11-й класс, и у них есть социализация. Проблем с этим совершенно никаких нет. Они поступили не на регентское или иконописное отделение духовной семинарии. Одна закончила Юго-Западный университет по кафедре вокала, вторая училась на факультете теологии и религиоведения Курского госуниверситета. Младшая дочь сейчас перешла на четвертый курс Орловского института культуры.

Кроме того, летом они бывали не в православных лагерях отдыха, а в обыкновенных. Они участвовали в молодежных проектах, которые у нас были в Курской области (сейчас, к сожалению, это все прекратилось, но я уверен, что на время). У нас был потрясающий проект – международный лагерь студенческого актива «Славянское содружество», и мои дочери в нем тоже принимали участие. То есть они общаются, участвуют в предметных олимпиадах, они встроены в ту образовательную среду, что существует в Курской области. И дискомфорта никакого они не испытывают. Но мне было отрадно услышать, как одна из моих дочерей сказала: «Как хорошо, что я училась в православной гимназии!»

Время прошло, конечно. Знаете, когда школьник учится, у него есть некий протест, может быть, какое-то неприятие, конфликт отцов и детей на уровне учителей и обучающихся. Но проходит время и понимаешь, что та мировоззренческая основа, которую помогали формировать, очень важна. Ведь православная гимназия призвана помогать родителям этих детей воспитывать их в христианской вере. Вот и все. То есть мы только помогаем родителям. Любой педагог православной школы – это садовник, он отсекает какой-то ненужный сучок и прививает какие-то очень важные, нужные, хорошие ростки.

Но самое главное, что во многих православных гимназиях (а мы взаимодействуем с ними, общаемся, ездим друг другу в гости) очень большое внимание уделяется еще и творческой составляющей. Например, когда дети поют. Ведь хоровое пение сплачивает, формирует темп, ритм, даже упорядочивает мышление.

А еще есть кружки изобразительного искусства. На базе нашей православной гимназии действует еще и филиал светской детской музыкальной школы. Ребятки прямо здесь же получают возможность развивать свои музыкальные таланты.

Есть некоторые формы обучения, как, например, такая: три дня дети посещают школу, остальные два-три дня дома учатся, то есть смешанный тип обучения. Есть и православные учреждения, где так учатся. И определенный спрос есть на православной гимназии, но их не хватает. Как Вы думаете, почему мы не способны открывать большее количество православных гимназий?

– Спрос есть, но, мне кажется, отчасти это еще и вопросы финансирования, потому что это достаточно затратная история.

И обучение платное в основном?

– Где-то платное, где-то бесплатное. У нас бесплатное обучение.

А как вы этого добились?

– Система образования – это возврат затраты на оплату труда педагогов с субвенцией на приобретение учебников. Город помогает нам с оплатой коммунальных услуг, а что касается церковных предметов, то эта сугубо церковная составляющая лежит на плечах Курской епархии.

То есть платят педагогу Закона Божия, церковного пения.

– Закон Божий, нравственное богословие, церковное пение – вот такие предметы. Понятное дело, что есть еще какие-то дополнительные кружки, которые тоже формируют, воспитывают, развивают.

Получается такая проблема, что целую систему надо организовать, целую работу провести, чтобы появилась православная гимназия.

– Здесь должны сойтись самые разные компоненты: и организаторский (то, что касается работы директора), и творческий (увлеченность со стороны педагогов). Любой учитель – это ведь человек очень заинтересованный, творческий, активный. Сегодня в школе могут работать только те, кто жертвует себя без остатка системе образования, кто понимает, что получает колоссальное моральное, духовное удовлетворение от работы с детьми.

Накануне каждого учебного года всегда в регионах проводятся августовские педагогические конференции. Наверное, лет десять назад нам митрополит Курский и Рыльский Герман на одной из конференций сказал замечательную фразу. А для Владыки вопросы образования, воспитания, взаимодействия с системой образования нашего региона имеют первостепенное значение. Он знает, какова работа директора, которому нужно выстраивать взаимоотношения с какими-то контролирующими организациями, с МЧС.

Иногда приходят из контролирующих организаций и говорят: поставьте загородки на крышу, потому что на случай пожара там что-то нужно поставить, иначе мы вас оштрафуем. Все поставили, деньги потратили. Через два года приходят те же самые контролирующие организации и предписывают, что нужно убрать все эти решетки, поставить двери между коридорами, а сам коридор отсечь от лестничного пролета. Поставили двери, деньги потратили. Потом приходят и говорят: уберите двери, потому что на случай пожара эвакуировать будет очень тяжело.

Понятно, что директорам приходится эти вопросы решать. И Владыка сказал потрясающую фразу о нашей педагогической общественности: учителя – это подвижники, а директора – это мученики. И это было встречено шквалом аплодисментов. И те, кто давно работает в системе образования Курского региона, очень часто эту фразу вспоминают.

Например, в Курске очень добрые отношения Церкви с системой образования, мы взаимодействуем очень тесно, и оказываем в том числе духовную, молитвенную помощь, когда нужно молиться за директора, завуча, учителей. В какой-то момент просто даже выслушать. Иногда священник в школе становится еще духовным попечителем для педагогического коллектива, когда нужно кого-то выслушать, утешить, кому-то доброе слово сказать. И мы это делаем. Причем делаем это во всей линейке образования, начиная с дошкольных образовательных учреждений.

Я так понимаю, что Вы и в светские школы приходите?

– Я бываю очень часто в светских школах и детских садах. Я вам больше скажу: в детские сады я зашел очень плотно. Каждую неделю прихожу к деткам с экрана телевизоров. Неслучайно я привез сейчас программу «Купелька», которую мы разработали для детей от 6 до 8 лет. Разрабатывали эту программу практики – заведующие детских садов, методисты, воспитатели.

А предыстория такова. Наверное, лет 15 назад я стал делать детскую телевизионную программу «Купелька». Ее хронометраж 8 минут, мы делали ее с нашим областным курским телеканалом (все делали профессионалы: звук, редактуру, сценарий и так далее). Режиссер приезжала на съемки. И вот ты работаешь на камеру, записываешь, понимаешь, что ориентируешься на детскую аудиторию, что нужно говорить доступно и просто о величайших истинах. И в какой-то момент режиссер могла меня остановить, сказать: «Стоп, непонятно сказал». Я говорю: «Как непонятно? Ну куда еще понятнее можно говорить?» Она говорит: «Если мне, взрослой тетке, непонятно, то ребенку тем более это не будет понятно».

Мы записали более пятидесяти таких программ, которые с интересом школьники, дошкольники и младшие школьники воспринимали. И тогда же, 15 лет назад, эта программа стала выходить на канале «Союз». Я очень благодарен каналу «Союз». Вы сказали в начале программы, что я впервые на «Союзе», но нет, не впервые.

В этой программе точно у Вас дебют.

– Да, а программа «Купелька» выходила на «Союзе». Сейчас очень серьезно обсуждается вопрос, который инициировал Президент, о суверенизации российского образования. То есть наша система образования должна быть независимой, не интегрированной в какую-то западную модель обучения, а иметь свой путь. Ведь что должно лежать в ее основе? Наши традиционные российские духовно-нравственные ценности.

И тогда комитет образования города Курска вернулся к программе «Купелька» и сказал: современный ребенок сейчас не только ушками и глазками может воспринимать воспитателя детского сада, но нужно задействовать и технические средства. Поэтому, говорит, эти ваши видеосюжеты, которые вы делали, можно очень хорошо интегрировать. Для этого мы разработали программу из 32-х занятий для светских, подчеркиваю, детских садов, где я являюсь соведущим занятий. Воспитатель говорит что-то по теме занятия, а потом представляет меня: «Отец Олег, наш добрый наставник, друг, помощник, обращается к нам с видеописьмом. Внимание на экран!» И дальше там порядка трех или четырех минут мое общение с детьми, которые меня воспринимают.

Бывают очень тонкие, трогательные моменты. Как-то меня пригласили на итоговое занятие в мае в один детский сад. Пока идет занятие, мы стоим в коридоре за дверью, ждем, чтобы в какой-то момент воспитатель сказала: внимание, сейчас к нам обратится отец Олег. Захожу, но она указывает не на телевизор, как обычно, откуда отец Олег вещает, а на меня. И, знаете, сцена была, как в «Простоквашино»: вашу маму и там, и здесь передают. Сначала была секундная заминка: как такое может быть, он же в телевизоре? Ребятишки, которые уже не первый год изучали программу, сказали: а что, он живой? А потом, когда сказали, что можно еще подойти и меня обнять, ребятишки бросились обнимать. Очень по-доброму все было, очень хорошие отношения.

При этом еще формируется образ священника у ребенка.

– И когда родители говорят о священнике, они думают, что он в особой одежде говорит, наверное, архаизмами, церковнославянизмами. Нет, ничего подобного. Священник говорит о вечных истинах простым, доступным языком. Ведь мы же еще и помогаем воспитывать добрые детско-родительские отношения. Мы же говорим деткам о том, что нужно любить родителей.

Программа – это теория, понятное дело, а здесь еще и методическая разработка 32-х занятий, где мы анализируем понятие «слышать» и «слушать». У нас есть интересная тема о том, как важно хранить единство, общаясь друг с другом и вообще для всего нашего народа. Мы дружбой сильны. Допустим, три надписи на русском, на белорусском и на китайском: Бог есть любовь. На русском прочитали, услышали – хорошо, понятно, ложится на слух. По-белорусски тоже по созвучию можно понять, о чем речь. А тут китайская надпись. И что? Фраза-то та же самая, а прочитав или услышав ее, ты уже ничего не поймешь. Оказывается, можно говорить об одном и том же на разных языках. И вот здесь появляется видеопослание священника, когда я говорю о Вавилонской башне, о том, как люди решили потешить свое самолюбие.

Расскажите теперь, пожалуйста, как Вы им рассказываете.

– С экрана телевизора говорю о том, как люди решили построить очень высокую башню, потому что Бог на Небесах, а они решили добраться до Него и стать равными Богу. То есть вот оно – желание стать равными Богу, гордыню потешить. Они строили, общались на одном языке, а Господь взял и перемешал все языки. Ведь потрясающая метафора – перемешал языки! Они говорили на одном родном языке, а перестали понимать друг друга. И дальше на занятии анализируется два слова – «слышать» и «слушать».

Оказывается, можно говорить на разных языках об одном и том же. И посмотрите, как красиво показан момент сошествия Святого Духа на апостолов. Люди разных наречий, национальностей стали слышать о Божественной истине одно и то же, но каждый на своем родном языке. То есть для того, чтобы нам осуществить какой-то важный проект (пусть это будет команда класса, школы или на уровне государства), главное – слышать и слушать друг друга. И тут мы говорим о том, что для того, чтобы нам действительно быть едиными, нужно отсечь тщеславие, гордыню.

Как Вы объясняете детям слова «тщеславие» и «гордыня»?

– Сейчас сразу не скажу по поводу тщеславия, а скажу по поводу греха. Ведь до семи лет детки еще не исповедуются. И как им рассказать о том, что такое грех? Да, мы можем с Вами друг другу рассказывать о том, что грех – это греческое слово, которое переводится как «промах», «беззаконие».

А тут мы берем два слова, очень похожие по созвучию. Когда ты совершил какое-то очень хорошее дело, как это можно обозначить словами? Что ты совершил хороший поступок. А если ты где-то ошибся, слукавил, не так, как нужно поступил, то это уже будет действие с отрицательным знаком, оно будет называться «проступок». И мы анализируем слова «поступок» и «проступок». А если ты оступился, значит ты должен найти в себе силы, чтобы измениться и прежде всего попросить прощения у того, перед кем ты в данном случае согрешил. И понятие «Бог» присутствует на протяжении всего этого курса. Кстати, отклики очень хорошие у родителей.

Мы рассматриваем картины отечественных художников. Айвазовского, Шишкина. Там есть и наш региональный компонент «Духовные сокровища Курского края», и музыка отечественных композиторов. То есть это еще эстетическое воспитание, развитие коммуникации.

Мы берем картину Анатолия Трескина, которая была написана еще в 30-е годы прошлого века. Там девочка прижимает к груди котенка. И вот детки анализируют эту картину, рассматривают, какой-то рассказ составляют. В глазах у этой девочки какая-то тревога видна. И мы говорим: обратите внимание сейчас на ее коленки. А коленки содраны у девчушки. То есть она спасала этого котенка. И она прижимает его к себе, тем самым как бы говорит: я тебя никому не отдам. Дети сами расскажут, что, может быть, от собак она его спасла, от плохих мальчишек, от дурной компании. И тема этого занятия – «За доброе дело берись смело». А там еще анализируются два слова: «милое» и «сердце», которые соединяются в одно, и получается «милосердие». То есть вот оно – занятие, на котором мы говорим о милосердии.

Вы так увлеченно об этом рассказываете, видно, что Вы все это пережили не один раз и очень искренне. Но бывает же такое, когда устаешь и наступает выгорание. Или такого не бывает? Или здесь особый дар, который Бог всегда хранит в Вас? У педагогов часто бывает выгорание. А как Вам удается так увлеченно и живо об этом говорить?

– Да не только у педагогов. Как-то я пришел на молодежное мероприятие, и стоит парнишечка лет двадцати. Спрашиваю: «Что ты грустный такой?» – «Да что-то стал подвыгорать». Я говорю: «В 20 лет ты стал подвыгорать, мне 50, а я горю, горю, никак не выгорю».

Есть такой момент: в нашем поколении или даже младше меня очень быстро сменяются события и много информации. Там можно чуть-чуть подвыгореть, на самом деле, но, скорее, устать.

– Нет. Знаете, почему возникает эмоциональное выгорание? Когда возникает несоответствие между запланированными целями и реальностью.

Совершенно верно.

– Скажем, педагогическое выгорание. Если я хочу, чтобы мою фотографию повесили на доску почета или на грудь надели какой-то орден, или мне дали какой-то сертификат, который я положу в портфолио и буду подавать на высшую категорию, а тут какую-то учительницу из соседнего кабинета наградили, а меня не наградили, не оценили, не заметили. Как так?

Это уже духовная сторона вопроса.

– Совершенно верно. Знаете, где искать силы для эмоционального горения? В молитве. Важно понимать, что все, что ты делаешь, ты делаешь для Бога, для ближнего. Кто наш ближний? Ведь ближний – это не только взрослый человек. Мы разработали эту систему для учителей, но по сути – для таких вот крохотных детишек, которые подходят и вот так обнимают тебя, а еще могут вопрос задать: Бог, а у тебя ноги есть?

Хороший вопрос, кстати. А что ответить?

– Приходится немножечко приподнять подрясник...

Так это они вас богом называют?

– Да, это мне они задавали такой вопрос.

Шутка есть такая. В больнице в очереди сидит батюшка, бородатый такой, весь в черном, и ребенок напротив говорит: «Мама, а у деда Мороза что, кто-то умер?» И такое бывает.

– Когда нет выгорания, а есть горение, тогда ты продолжаешь оставаться молодым как можно дольше.

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475