Россия! Встань и возвышайся!

К 1150-летию российской государственности

В 2012 г. исполняется 1150 лет образования Российского государства. Указом предыдущего Президента РФ Д.А.Медведева эта дата будет широко отмечаться в России. Ее празднование должно послужить «дальнейшей консолидации российского общества» и поводом для популяризации отечественной истории.

Всякое невежество опасно

Годом образования Российского государства принято считать 862-й – первый год княжения Рюрика на Руси. Среди историков до сих пор не прекращаются споры о том, кем на самом деле был этот человек. Одни утверждают, что он был варяжским воеводой, другие – балтийско-славянским князем. Есть версии, что Рюрик был выходцем из Пруссии, Дании и даже Швейцарии. Но сколько бы мы не строили предположений о личности самого Рюрика, сколько бы не отрицали точность летописных данных о начале его княжения, в отечественной истории принято считать, что наша держава родилась именно в 862 г. Эта дата 150 лет назад была официально признана в Российской империи, когда в 1862 г. по повелению императора Александра II торжественно отмечалось 1000-летие России. 1150 лет существования Российского государства – это прежде всего повод для популяризации отечественной истории. Почему же именно сегодня придается такое большое значение историческому просвещению? Думается, ответ печально очевиден: подавляющая часть нашего народа не знает истории своей Отчизны. Даже в ответах учащихся и студентов нередко можно услышать самые удивительные «откровения», будто «колчак – это название должности главы государства», что Петр I был «последним русским царем», а «Чапаев брал Берлин».

Вопиющая историческая безграмотность стала у нас обычным явлением. И она опасна не только потому, что опасно всякое невежество, но и как возможность внедрять в сознание народа негативный образ России. Сегодня всем мыслящим и любящим свою Родину людям стало очевидно, что русская история нуждается в защите, ибо народ, не знающий своей истории, попадает в духовное и физическое рабство, а затем исчезает вовсе.

Что такое Россия?

Этот вроде бы простой вопрос на самом деле чрезвычайно сложен, и ответ на него лежит в области духовно-сакральной.

Беспристрастный анализ русской истории убедительно доказывает, что главной направляющей силой и сверхзадачей нашего государства всегда была духовная идея. «Святая Русь», «Москва – третий Рим», «Православие, самодержавие, народность» – все эти понятия были в дореволюционной России не пропагандистскими лозунгами, а смыслом ее существования, ее сверхидеей и сверхзадачей.

Россия – это, конечно, не Российская Федерация, не Советский Союз и даже не Российская империя. «Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня», – писал святой праведный Иоанн Кронштадтский.

Если рассматривать феномен России как государства, то суть его будет заключаться в следующем: верность Христу и свидетельство о Нем миру через государство, построенное по принципу Небесного Иерусалима.

Конечно, это – идеал. В истории России случалось всякое, в том числе и серьезные отступления от этого идеала. Но он был тем критерием, по которому народ мог определять, правильно ли он живет. Отдельный человек мог отпасть от идеала Святой Руси, но тогда он отвергался обществом, получая в народе прозвища «вор» и «злодей».

Русскими нас сделала православная вера. Сегодня кое-кто утверждает, будто русский народ существовал и до христианства. Другие идут еще дальше, говоря, что настоящей и самобытной Русь была только до крещения, а князь Владимир «навязал» ей чуждую веру. Такие утверждения либо невежество, либо сознательная ложь. Понятие «русскость» всегда включало в себя такие качества, как милосердие, целомудрие, смирение, широта души, богобоязненность. Можно ли назвать русскими тех, кто верил в деревянных идолов и приносил им в жертву грудных младенцев и юных девушек? Можно ли назвать русскими людей, имевших несколько жен и множество наложниц? Можно ли назвать русскими тех, кто «ходил» на Царьград, грабя и сжигая православные храмы? Ответ, думается, очевиден.

Что же касается обвинений святого равноапостольного великого князя Владимира в том, что он «силой» крестил Русь, то они тоже не выдерживают критики, ведь уже князья Аскольд и Дир были христианами. В Киеве еще до крещения княгини Ольги существовала кафедра «епископа Русского», действовали православные храмы, в которых служили «русские» священники. «Русскими» их называли греки, что доказывает существование православного духовенства и православных мирян до крещения Руси князем Владимиром. Православное духовенство прибывало, скорее всего, из Болгарии и славянских земель, входивших в состав Византии.

В конце IX в. Русская епархия уже числилась в списках константинопольских епископий. Таким образом, крещение Руси князем Владимиром заключалось прежде всего в том, что святое таинство принял сам князь и его дружина, сделав Православие государственной религией Руси. Но оно никогда не стало бы верой всего народа, если бы он не принял веру Христову в своем сердце задолго до Крещения верховной власти. Этим объясняется тот факт, что Православие в кратчайшие сроки и почти всюду добровольно распространилось по всей Руси. Свет Христов озарил разноплеменную языческую толпу славян и сделал из нее великий русский народ.

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) писал: «Чудо сопровождает Россию сквозь века. В конце Х в. вошли в купель святого крещения племена полян, древлян, кривичей, вятичей, радимичей и иных славян. Вышел из купели – русский народ […] вопреки обстоятельствам, условиям, возможностям, выгоде, расчету. С этого «вопреки» и начинается русская история» .

У самых истоков создания Русского государства стояла Православная церковь. Преосвященный Димитрий, архиепископ Херсонский, утверждал, что православная вера «соединила воедино разрозненные племена славянские, уничтожила племенные их отличия и образовала единодушный народ русский, соблюла и сохранила нашу народность в течение стольких веков, после стольких переворотов, посреди стольких врагов, посягающих на нее». Именно Православная вера, продолжал святитель, «очистила, освятила и укрепила в нас любовь к Отечеству, сообщив ей высшее значение в любви к вере и Церкви. Она воодушевила героев донских и невских, авраамиев и гермогенов, мининых и пожарских. Она вдыхала и вдыхает воинам нашим непоколебимое мужество в бранях и освящает самую брань за Отечество как святый подвиг за веру Христову».

Каждый подвижник Церкви, независимо от своего социального положения, становился духовным кормчим народа и Отечества. Князья, митрополиты, простые монахи и безродные Божии люди были одинаково почитаемы в народе за свою любовь к Христу. По существу, вся Россия была одним большим храмом: человек, выходя после службы из церкви, оказывался в социуме, живущем по церковным правилам.

Православная государственность превратилась со временем в нашу отличительную черту, но сегодня отечественная историческая наука преуменьшает или игнорирует роль и значение Православия в русской истории. Доктор исторических наук А. Н. Боханов верно отмечает: «Продолжаются попытки исказить русскую национальную память и вывести Православие за рамки русской истории, хотя это совершенно невозможно! Ведь без Православия и вне Православия отыскать смысл в русской истории невозможно; без него она превращается лишь в скучный каталог мировоззренческих представлений об истории определенных групп и лиц, лишенных возможности и способности воспринимать бытие Божие как объективную реальность».

Эта великая объективная реальность вопреки всему спасала нас и от монголов, и от псов-рыцарей, и от Карла XII, и от Наполеона. Вера в Бога вдохновляла всех лучших людей России на служение ей, будь то ратный подвиг, научная деятельность или художественное творчество. Тем безумнее звучат ныне голоса некоторых так называемых «общественных деятелей», именующих Православие «главной бедой» России, причиной «ее отсталости» и т.п. Такое отношение к Православию является следствием не политических и религиозных убеждений, а слепой ненависти, имеющей под собой духовные богоборческие причины.

Ненависть эта неразрывно связана с ненавистью к России. Еще в XIX в. духовный предшественник современных русофобов В. Печерин писал:

Как сладостно Отчизну
ненавидеть
И жадно ждать ее
уничтоженья.

Самодержец в ответе за все

Ненависть к Православию и к России неминуемо приводит и к неприятию самодержавной монархии. Русское самодержавие часто представляют как некий восточный деспотизм, ничем не удерживаемый и никем не ограниченный. Однако на самом деле понятие «самодержец» имело в первую очередь духовное, а не политическое значение. Самодержец имел самое тяжкое, самое жесткое ограничение своей власти – ограничение Православной верой, ограничение Учением Церкви. Это означало полное самоотречение во имя России, абсолютную личную ответственность за все, что в ней происходило, полную бескорыстность монаршего служения. Эмигрантский историк Г. М. Катков писал: «Получилось так, что самодержавие как институт дает самые благоприятные условия для воспитания личности, совершенно чуждой стяжательству и низким инстинктам».

Безусловно, что самодержавие являлось своеобразной формой русской демократии, то есть такого государственного строя, при котором царь отвечал за Россию перед Богом, а народ отвечал за Россию перед царем. И это большинство нации считало справедливым. На этом фоне понятия политической и личной свободы, столь важные для Запада, отходили в России на второй план.

Русская самодержавная монархия – исключительное явление мировой истории. Ее нельзя поставить в один ряд ни с республиканским, ни с тоталитарным, ни с каким-либо иным светским государством, потому что только между православной монархией и Православной Церковью может быть симфония властей. Республиканская и тем более тоталитарная формы правления не только не стремятся к духовному процветанию человека, не только не пекутся о спасении его души, но в лучшем случае относятся к этим вопросам нейтрально (отделение церкви от государства, толерантность), а в худшем – крайне враждебно (коммунизм).

Русская монархия была тем удерживающим фактором, который не позволял миру впасть в бездну беззакония. Это, кстати, хорошо понимал император Александр I, который писал княгине С. С. Мещерской:

«Мы заняты здесь важнейшей заботой, но и труднейшей также. Дело идет об изыскании средств против владычества зла, распространяющегося с быстротою при помощи всех тайных сил, которыми владеет сатанинский дух, управляющий ими. Это средство, которое мы ищем, находится, увы, вне наших слабых человеческих сил. Один только Спаситель может доставить это средство Своим Божественным словом. Воззовем же к Нему от всей полноты, от всей глубины наших сердец, да сподобит Он послать Духа Своего Святого на нас и направит нас по угодному Ему пути, который один только может привести нас ко спасению».

Самодержавие не могло существовать отдельно от Православной Церкви, с которой оно составляло единую духовно-государственную систему. Эту систему не смогли сломать ни раскол XVI в., ни Синодальный период, несмотря на все их негативные последствия.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский призывал: «А вы, друзья, крепко стойте за Царя, чтите, любите его, любите святую Церковь и Отечество, и помните, что самодержавие – единственное условие благоденствия России; не будет самодержавия – не будет России» .

Особое неприятие у противников исторической России вызывает Император Николай II, который сильно отличался от всех государственных деятелей современной ему эпохи и многих правителей мировой истории. В нем удивительным образом сочетались мудрость царя Соломона, кротость праведного Иова Многострадального и готовность к мученичеству первых христиан. Протоиерей Александр Шаргунов пишет: «Наш Царь – святой символ России. У каждого народа свое историческое призвание и свои особенности. Сейчас происходит все большее обезличивание народов именно потому, что в каждом народе, как и в каждом человеке, истинно и единственно неповторимо только то, что принадлежит Христу. Русский Царь отличается от европейских монархов, и русский народ соответствовал этому образу правления. Русский народ – простодушный, и Царь ему нужен был мудрый и простодушный. В последнем Царе все это соединилось» .

Государь любил свой народ. Он не мог вешать и расстреливать его сотнями тысяч, гноить в лагерях и тюрьмах, обрекать на голодную смерть миллионами во имя своих политических целей и даже для подавления смуты и революции. Православная монархия – это сотрудничество царя и народа, и если это сотрудничество исчезает, то исчезает и монархия.

Это и произошло в занесенном пургой Пскове 2 марта 1917 г. И не Государь Николай II отрекся тогда от престола – большая часть народа не захотела иметь царя. Николай Александрович лишь склонился перед волей Божией, в точности как это сделал пророк Самуил, когда народ больше не захотел видеть его судьей: «И сказал Господь пророку Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе, ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними» (1 Цар. 8, 7–18).

Святитель Николай Сербский писал в 1932 г.: «Если бы русский Царь Николай II стремился к царству земному, царству мелких личных расчетов, себялюбия, он и по сей день сидел бы на престоле в Петрограде. Но он выбрал Небесное Царство, царство жертвы во имя Господне, царство Евангельской духовности, за что и сложил свою голову, за что сложили головы его чада и миллионы подданных» .

Неприятие именно такого царя создавало условия для распространения различных измышлений о его профессиональных и человеческих качествах. Все это вполне объяснимо: Царь, говоря современным языком, оставался в православном поле, а его оппоненты из политической и интеллектуальной элит давно это поле покинули.

Только ограниченный секуляризованный ум может рождать сегодня сентенции типа «Николай II проиграл страну». Для такого ума в «проигравших» будет и Cам Спаситель, который отверг помощь Всемогущего Отца, исполняя Его Святую Волю.

В последнее время среди некоторой части так называемой элиты России популярна идея «ручной», конституционной монархии по примеру английской. Русскому народу могут навязать образ некоего управляемого, декоративного монарха, сохраняющего все внешние, ритуальные атрибуты самодержавия, но полностью вписывающегося в создаваемый на наших глазах новый мировой порядок. Надо помнить, что искусственно подлинную монархию в России восстановить невозможно. Хорошо писал об этом архимандрит Константин (Зайцев): «Восстановление Российской монархии не есть проблема политическая. Только духовное возрождение России может вернуть ее миру. Наша мысль должна обращаться не к политическим вождям, как бы велики ни были в прошлом их заслуги. Есть только один вождь, способный нам вернуть Россию, – тот, который положил ее начало, в облике Святой Руси утвердив Российское великодержавие: Владимир Святой! Россию надо «крестить». Только наново крещенная Русь может снова стать Православным Царством. Другого пути восстановления исторической России нет» .

Но у недругов нашей страны восстановление подлинной монархии вызывает страх. Вот почему они либо предлагают нам посадить на престол английского принца Гарри, либо подсовывают идею возвращения к культу «красного царя» Сталина. Любые попытки нынешней власти проявить хоть какое-то уважение к дореволюционному прошлому вызывают немедленные обвинения в «монархизме». Не будем пускаться в бессмысленные споры, что лучше – республика или монархия. Сама жизнь, само развитие подскажут форму государственного правления. Важнее другое: достойное место в нашей жизни должны занять традиционные для России ценности – Бог, Отечество, семья.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475