Поездка в Оптину пустынь

Сначала поездку отложили, затем сказали, что она отменяется. Узнав об этом, я расстроилась: подумала, что я провинилась в чем-то, поэтому меня уже несколько раз не пускают в Оптину (когда мы были в Дивееве, нам рассказывали случай, что один человек 30 раз пытался поехать в Дивеево – и не мог, все время что-то мешало, пока, наконец, он не вспомнил, за какой грех его туда не пускают; он покаялся в этом грехе – и смог поехать). Зашла в храм, молилась перед иконой Оптинских старцев, чтобы хоть когда-нибудь мне довелось поехать. Мне показалось, что старцы смотрели на меня как-то утешающе. Дома я, как и намечала, все равно перечитывала книгу про Оптину. И оказалось, что поездка все-таки состоится!

В поездке, как обычно, не обошлось без искушений. Руководитель нашей группы в этот раз немного опоздал, говорит, долго не было транспорта. Водитель сердился. Потом, едва отъехали, оказалось, что еще две женщины опаздывают – звонят, говорят, они не там искали автобус; пришлось их ждать. Вообще всегда бывают испытания в паломнических поездках: то голова болит, то еще что-то мешает, но потом все это преодолевается, главное – решиться, ехать и верить, что все будет хорошо.

Водителя потом женщины чем-то угостили, он подобрел, сказал, что впервые везет такую группу, которая его чем-то угощает.

В дороге мы читали молитвы и акафист Оптинским старцам. Потом смотрели фильм про Оптину.

Шел снег. За окном виднелись высокие ели с заснеженными темно-зелеными лапами, старые деревянные домики, небольшая извилистая речка Жиздра. Интересно, что мы смотрим фильм про то, как русский народ приходил за советом к Оптинским старцам, а за окном – простые деревянные домики, как в прежние времена.

Вдруг прямо вдали, за лесом, на холме показалась Оптина пустынь: зеленая колокольня, желтоватый, точнее, светло-оранжевый ансамбль монастыря.

Потом дорога спускается вниз с горы, виден только лес, а монастырь на какое-то время скрывается из виду.

Подъехали. Идем по дороге к пустыни. Помолились перед воротами. Оранжевые ворота, наверху – икона Спаса Нерукотворного, еще выше – икона «Введение Богородицы во храм», это ведь Свято-Введенский монастырь (второе название).

Внутри ворот, когда входишь, справа и слева – изображения Оптинских старцев в полный рост, как будто они приветствуют входящего в обитель.

Сам монастырь небольшой (говорят, монастырское хозяйство большое здесь, и всегда таким было), несколько не очень больших храмов. Но здесь очень уютно, светло. Вообще, весь монастырь в такой светлой, зеленовато-желтоватой гамме, с оранжевым и голубым. На фоне снега это очень нежно смотрится. Говорят, летом здесь очень красиво, много цветов...

У каждого монастыря свой дух. Троице-Сергиева лавра – величие старины, духовная мощь Руси. Дивеево – чудесное место, неземной красоты. У Оптиной дух скромный, таинственный, загадочный, таящий в себе скрытую духовную силу, необыкновенно притягательный.

Началась экскурсия. Экскурсовод рассказывала нам историю Оптиной пустыни.

По преданию, монастырь был основан Оптой, бывшим разбойником, но про этого человека почти ничего неизвестно, письменных свидетельств не осталось. Известно, что после покаяния, в иночестве он носил имя Макария, поэтому пустынь называлась в древности еще Макарьевской. Считается, что основана она в XIV веке. Во время Смуты в начале XVII в. все сгорело, письменных свидетельств о жизни монастыря до этого времени не осталось.

В XVII–XVIII вв. это был бедный монастырь, он был на грани закрытия, здесь жило не более 7-ми монахов. Чудесное возрождение монастыря в конце XVIII – начале XIX вв. связано с именами митрополита Платона (Левшина) и митрополита Филарета (Амфитеатрова). Монастырь восстанавливали буквально из ничего. Постепенно монастырь стал укрепляться. XIX в. – время расцвета Оптиной, когда в монастыре жили знаменитые старцы: Амвросий, Макарий, Варсонофий и другие.

Мы обошли храмы: главный Введенский храм, храмы Казанской и Владимирской Икон Богородицы; нам подробно рассказывали про старцев.

Потом нам показывали могилы разных знаменитых людей, похороненных здесь, в том числе братьев Киреевских, Петра и Ивана.

Иван Киреевский был очень хорошо образован, женился на девушке из верующей семьи. Стал делиться с ней своими мыслями, знаниями, тем, что читал. А она и говорит: «Да ведь это все есть у святых отцов». Приводила ему примеры. Он почитал – и действительно. У святых отцов Восточной Церкви есть ответы на все вопросы, мучившие западных философов.

Киреевский стал писать об этом, стал приверженцем того, что называется славянофильством.

Наш экскурсовод Людмила Владимировна рассказывала про убиенных здесь монахов – Василия, Ферапонта и Трофима. Она была здесь тогда в те дни и помнит, что Пасхальная радость перекрыла, поглотила всю грусть, ведь хоронили их после Пасхи и скорбь растворилась в Пасхальной радости; у всех, бывших здесь, было ощущение, что монахи теперь в царствии Небесном, в вечной Пасхальной радости, поэтому огорчаться не надо. Один из них, иеромонах Василий, еще раньше говорил, что хотел бы умереть под Пасхальный звон – радостнее этого ничего нет.

Мы были в келье старца Амвросия. Идти к ней нужно через лес, совсем недолго. Домик с кельей находится рядом с Предтеченским скитом. Сам скит открывается для всех только четыре раза в год, на праздники в честь Иоанна Предтечи.

Келья старца Амвросия открыта для посетителей по выходным, с двух часов дня. Она находится в деревянном домике. Сначала входишь в ворота, потом на крыльцо, там коридор. В коридоре портрет старца Амвросия в полный рост, напротив – изразцовая печь. Видна комната с портретами старцев, но она закрыта. Проходная комната. На стене – икона «Спорительница хлебов», написанная по благословению старца Амвросия; перед ней молятся о помощи в добывании хлеба насущного: на ней изображена Божия Матерь, благословляющая золотистые снопы пшеницы.

В самой келье старца Амвросия – узкая кровать, перед ней – знаменитый портрет улыбающегося старца Амвросия, лежащего на подушках. Старец все время болел, но, несмотря на это, сохранял жизнерадостность и утешал других в их скорбях. Над кроватью – портрет трех первых Оптинских старцев, на стене напротив – портрет митрополита Филарета (Амфитеатрова), митрополита Калужского, затем Киевского, по благословению которого возрождалась обитель. В красном углу – иконы Богородицы, Оптинских старцев, старца Амвросия. Рядом с красным углом стул и тумбочка, на ней – запись, сделанная самим старцем Амвросием. Над тумбочкой – портрет митрополита Филарета. Из окна виден красный храм скита, стоящий над прудом. Старец Амвросий любил смотреть на него. В углу шкаф с большими старинными книгами – житиями святых, которые читал старец.

По очереди подходили к портрету старца Амвросия, который как бы встречал нас, приподнявшись на подушках, и приветливо смотрел на нас.

Потом у нас была трапеза, после которой выбор: идти на источник Пафнутия Боровского или свободное время, до вечерней службы еще почти два часа. Решила, что в следующий раз пойду на источник, так как еще хочу приезжать сюда, а пока осмотрю все. Вообще в святых местах лучше не впадать в суетность, не пытаться сделать все за один раз; можно просто сделать то, что успеешь, а остальное – в следующий раз.

Зашла в лавку монастыря, купила фильм и книгу про монастырь, иконы, открытки, а еще маленькую картину, на которой – летняя Оптина, радостная, вся утопающая в цветах, красных, желтых, белых, розовато-сиреневых. Потом зашла в небольшой, недавно отстроенный храм Преображения. Там мощи св. старца Рафаила, а еще иконы: Матери Божией «Живоносный Источник», св. Иоанна Предтечи; в центре – престольная храмовая икона Преображения Господня, а еще есть иконы Николая Чудотворца и Матери Божией «Скоропослушница».

Осмотрелась во дворе монастыря. Когда стоишь там, кажется, будто находишься на островке рая среди земного мира. Вокруг тебя – храмы: Казанский храм, Введенский, Преображения, колокольня; а на крыше одного из монастырских зданий – ангел с трубой, который словно зовет всех сюда.

Вошла во Введенский храм. Там было тихо, все собирались на службу в Казанском. У окна стоял священник. Я подошла за благословением, он благословил сразу, радостно, очень по-доброму осенил голову.

Подошла к мощам батюшки Амвросия – и у меня из глаз полились слезы. Захотелось рассказать ему обо всем. Поклонилась ему. Священник в это время вышел в боковую дверь на улицу и сказал кому-то по телефону: «Светлана, добрый день!» Для меня это было чудесное приветствие от батюшки Амвросия – он такой же добрый и приветливый ко мне, как и ко всем...

Иконы преподобного Амвросия висят повсюду, по всему храме. Ощущается его присутствие, вообще присутствие старцев. В храмах не только их мощи, но и иконы везде, росписи на стенах, изображающие фрагменты их жизни.

Началась служба в Казанском храме. Я стояла рядом с иконой преподобной Марии Египетской, а напротив была икона святой Екатерины. Иконы большие, святые изображены в полный рост, очень реалистично, как живые. Молимся как будто вместе со старцами, со святыми.

Службы в монастырях особенные. Стройный хор пел по-гречески: «Кирие, элейсон, Кирие, элейсон». Я подумала, что судя по мотиву, и, по тому, что это повторялось много раз, это означает «Господи, помилуй». Спросила у нашего руководителя – так и оказалось. Поют в два хора, по очереди, антифоном. Очень красиво.

На монастырских службах молитва сама собой идет, без усилий; так легко молиться, ничто не отвлекает, как в других местах. Вспомнились многие забытые грехи, которые надо исповедать.

Священники выходили в центр храма. Один из них, в очках, был очень похож на преподобного Варсонофия. Живо еще священство на Руси, живо еще монашество, а может, и старчество… Еще есть кому молиться за нас...

Громко читали Евангелие. Одно из моих самых любимых мест. Разговор Христа с апостолом Петром: «Симоне Ионин, любишь ли Мя?»

Помню, как читал это священник в нашем храме. Видно было, что он прочувствовал это. Это же для всех священников, к ним обращено в первую очередь, к пастырям: «Паси овцы Моя». Но это вопрос и ко всем нам: «Симоне Ионин, любишь ли Мя?»

Читали житие Макария Великого. Помазывали елеем, раздавали освященный хлеб, смоченный в вине.

После службы мы в гостинице пили чай с пирожками. Тут же познакомилась женщиной по имени Людмила, а я как раз в это время вспоминала про свою преподавательницу Людмилу Артемовну. Мне прислали сообщение мои бывшие однокурсники; я им написала, что я в Оптиной; они ответили, что как раз хотели сюда приехать. Неслучайно все именно в этот день.

У меня было ощущение, как всегда в таких местах, как в детстве: защиты, тепла, заботы. Что ничего не надо решать самой, все решат, и решат правильно, как лучше для меня, все идет хорошо, все дела благие, только плывешь по течению, смотришь – и все хорошо. Как будто я опять в детстве. И победа добра над злом в житиях. Все любят друг друга, все добрые.

Нас отвезли в гостиницу. Над ее дверями – темно-зеленые ветви елей, тяжелые от снега, очень красиво. В холле ковер со Спасом Нерукотворным.

Сама гостиница не очень богатая, более старая, чем в Дивеево, менее удобная, но можно перетерпеть все неудобства, если знаешь, зачем приехал.

Утром читали акафист перед мощами старца Амвросия. Нам раздали акафисты, мы молились вместе с братией; там были и схимники.

Так отрадно петь акафист перед мощами, как будто в присутствии старца. «Радуйся, преподобне отче наш Амвросие!..»

Прикладывались к мощам, лицо старца приоткрывают после молебна, отодвигают стекло, само лицо, конечно, покрыто зеленым воздухом, как у всех монахов. Когда прикладывались к кресту, нас окропляли водой, каждого.

Утро. Золотой ангел на крыше одного из зданий сияет в лучах солнца и трубит, зовет к службе.

Утренняя служба. Икона Спаса наверху – Он видит нас.

Чистые голоса братии, опять греческие слова. Узнаю слово «Теос».

Читали Евангелие о Закхее. «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные...».

Проповедь священника о бывшем мытаре Закхее, который увидел Христа и уверовал в него. Каждый может увидеть Христа – в Евангелии или на иконе – и уверовать в него. О Марке Эфесском, память которого совершалась в этот день; он один стоял за чистоту веры, когда все согласились на унию с католиками.

Во время службы был открыт алтарь; было видно, как архимандрит в золотом облачении предстоит перед алтарем, а за ним – огромная икона Господа на престоле. Ощущение было, что священник именно предстоит, молится за нас, от нашего лица перед Ним.

Благодарственный молебен о восстановлении Патриаршества. Архимандрит говорил, как долго на Руси не было патриархов и какая это великая милость Божия к нам, что у нас есть Патриарх.

Уезжаем. Солнце сияет. Оптина видна из окна. Зеленая колокольня с голубым куполом, светло-оранжевый цвет, желтый. До свидания, Оптина! Как хочется еще приехать сюда! Надеюсь, я еще вернусь, еще побываю здесь не раз. А пока мы едем в Шамордино, в женский монастырь.

У меня был такой мир на душе, такой покой и радость! Так легко стало, как будто камень с души свалился. Так легко стало любить всех, не помнить зла… Легко переносить все, думать обо всем. И так хочется поделиться этой радостью со всеми!

Светлана Феофилактова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475