Убиты за веру

Продолжение. Начало в №38 (839)

В Шадринском уезде первое убийство священнослужителя произошло в селе Верх-Теченском.

...В июне 1918 г. после выступления чехословаков некоторые волости Шадринского уезда начали выносить постановления о недоверии к советской власти и о ее свержении. В самом Шадринске духовенство, объединившись вокруг священника Николая Буткина, заняло антибольшевистскую позицию.

9 (22) июня на заседании исполкома Шадринского уездного совета председатель исполкома Яхонин упомянул в своей речи, что таких волостей насчитывается уже 10. Далее Яхонин сказал, что борьба с таким явлением может проходить только при помощи силы и, если наказать одну или две волости из 55, то остальные не будут выступать против советов. Он предложил всякого, кто пытается уничтожить советскую власть, объявлять врагом народа, на каждый случай свержения совета посылать карательный отряд.

В южной и юго-восточной части уезда революционный порядок в окрестных волостях неоднократно наводил Верх-Теченский красный отряд под командованием Т.Г. Анчугова. Отряд (боевая дружина) был создан в апреле 1918 г. и состоял из членов верх-теченской парт-ячейки и беднейших крестьян окрестных сел и деревень. В июне 1918 г. отряд насчитывал 282 штыка и 25 сабель. Священник Алексий стал жертвой карательных действий этого отряда.

Из воспоминаний местных жителей: «…мама рассказывала: попа забрали, увезли в Верх-Течу, а с других деревень тоже забрали, увезли, того первого расстреляли, этих везут, а того уже обратно везут на телеге мертвого»; «…священник и его семья были расстреляны в Камышенских лесах (по пути из Песчано-Коледино в Камышенское село) примерно в 4 км».

Подробное описание ареста и смерти священника сохранилось в письме его сына (судя по тексту – второго сына о. Алексия, Василия, которому в то время было 20 лет). В письме упоминается Володя – старший сын, первенец священника. Письмо это было в дневнике священника о. Николая Буткина, племянника о. Алексия, сам дневник был переписан его троюродной сестрой Зинаидой Александровной Ивановой и попал в ее следственное дело. Зинаида Иванова получила за хранение «контрреволюционной литературы» 10 лет и так не вышла на свободу, а дневник сохранился.

В начале описания о. Николай сделал такую запись: «Получил с попутчиком из уезда письмо. Дядюшка, священник села Песковского (так в тексте, на самом деле Песчанского. – Прим. авт.) о. Алексей расстрелян. Служил в соборе по нем панихиду. Сердце чует что-то зловещее в этой мученической смерти. Выписываю здесь все, что есть в письме об этом:

«… Мы сидели всей семьей за чаем. Не было только Володи, который должен скоро приехать с фронта. Вдруг вошли с ружьями трое товарищей, потребовали папу: «Собирайся, пойдем в исполком». Мы растерялись, не знаем, что делать. Папа ушел, не прощаясь. Никто из нас не предполагал чего-либо серьезного. Ждали его час, два. Начали беспокоиться. Пошли к избе, [где] помещался исполком. Но толку добиться не смогли. Никто не хотел ни слушать, ни говорить с нами. «Сидите дома, ждите». Только этого совета и дождались. Мама плакала. Мы не знали, что делать. Уже к вечеру прибегает женщина, кричит: «Ступайте, прощайтесь, сейчас повезут батюшку-то». Бросились бежать. У крыльца исполкома стояла подвода, папу вывели при нас под конвоем двух вооруженных. Допустили нас попрощаться. На вопрос мой, куда увозят, получен был ответ: «В Верх-Течу. Там будут разбирать его дело». Прощаясь, папа крестился, благословил нас. Заказал поклон и родительское благословение Володе. Но в глазах была видна мука. В суете и растерянности забыли взять папе провизии, а его тотчас повезли. Я отпросился у мамы поехать в Верх-Течу. Прибыл туда поздно. Наутро пошел разведывать. Мне сказали, что папа тут. Пищу, однако, передать не позволили. Я дежурил все время у исполкома. Наступила снова ночь. Ничего не узнал. А утром, только взойти солнцу, папу повели на бугорок к реке и там расстреляли. Уже потом сообщили нам, что им в руки попалось письмо к чехам с просьбой скорее прийти, спасти людей от большевиков. Письмо написано было неопределенным почерком. Но кому писать в деревне, как не попу? Папу и взяли по подозрению. Рассматривать дело основательно времени не было. Чехи ожидались со дня на день. Его и поспешили кончить. Могу завершить, однако, что он в писании злоумышленного послания не виноват».

Подробности гибели священника встречаются как в воспоминаниях красноармейцев, так и в церковных газетах того времени: «Попа привезли в Верх-Течу. «Он молится Богу, говорит Господи Иисусе, больше ничего. Отправили его на тот свет».

В № 12–13 «Известий Екатеринбургской Церкви» от 1–31 июля (ст. ст.) в заметке «Мученики-иереи» впервые сообщалось о гибели священнослужителя: «По сведениям, полученным в редакции, кроме зверски расстрелянного о. Александра Мокроусова, той же участи подверглись: …священник с. Песчано-Колединского Шадринск. у. о. Александр Архангельский 54 л.». С ошибкой был указан возраст, о. Алексия (ему было 56 лет) и его имя. О чем редакция известила в следующем выпуске: «В предыдущем номере ошибочно напечатано имя погибшего священника с. Песчано-Колединского Алексея (а не Александра) Архангельского».

Вскоре газета опубликовала статью с подробностями его гибели: «13 июня (ст. ст.) 1918 года в наше село был привезен отрядом красноармейцев священник Песчано-Колединской церкви отец Алексей Архангельский и тотчас же, после краткого допроса, на берегу реки Течи был расстрелян. Перед смертью отец Алексей перекрестился и со словами: «Товарищи, безвинно умираю!» – пал под пулями красноармейцев, после залпа раздался сатанинский хохот палачей. Они, бросив тело убитого в коробок, отправили его обратно в село Песчано-Колединское. Не найти слов, чтобы описать ужас семейных, получивших труп своего кормильца. Отец Алексей был похоронен на кладбище, провожать его пришло очень мало мужчин, поэтому гроб несли женщины. Вскоре после этого убийства Советская власть и местный отряд в количестве 25 человек красных бежали из нашего села и все вздохнули свободно».

Погребли о. Алексия в селе Песчано-Каледино на следующий день после его убийства, 14/27 июня, о чем сообщает запись в метрической книге села. Чин погребения совершал священник Троицкий с диаконом Павлом Бирюковым. В похоронной процессии и проводах тела священника на сельское кладбище принимали участие в большинстве только женщины.

Менее чем через месяц на Верх-Теченское село был совершен новый налет карательного отряда. В Верх-Теченский волостной центр согнали всех авторитетных и уважаемых людей в количестве 12 человек, убили из них 9.

Сохранились воспоминания внучки одного из убитых, Степана Полухина: «Наш дед Степан Полухин был односельчанами выбран старостой. Ну, для порядка, он следил, чтобы поскотина была огорожена, чтоб скот хлеб не травил. Да мало ли работы общественной в деревнях? Так эти партизаны собрали всех старост по деревням. Всего в количестве 11 человек, увезли в песчаное место и там над ними издевались. Нашего деда привязали ногами к ходку, а голова на земле, и гоняли по деревне. И с другими не лучшим образом обращались. Кому кринкой зубы выбили, кого шашками искололи, а кому и разрубили хребет. Мне шел пятый год. Но я помню, как потом везли гробы с трупами в наше село. Шли подводы друг за другом, 10 подвод. 11-й человек уполз, раненый, в рожь и спасся, он и рассказал. Я сидела возле гроба. Похоронили их в ограде на площади возле стены церкви… С нами жил прадед Маркел и бабушка Матрена Маркеловна… Так вот, когда хоронили замученных старост, был среди них брат прадеда. Он был разрублен шашкой. Как прадед увидел, так и присел. И сошел с ума…».

Дети убитого Василий и Елена забирали убитых из Песчанки и хоронили. После убийства отца, как писала его племянница Раиса Михайловна Ганина, Василий вскочил на коня и отхлестал плеткой убийц отца, после чего записался добровольцем к белогвардейцам.

В епархиальной газете сообщалось: «Жертвы большевизма были торжественно похоронены на площади у церкви в общей братской могиле».

Из метрической книги Верх-Теченского села удалось восстановить имена 8 погибших и имена 6 клириков, участвовавших в торжественном перезахоронении: Иоанн Богомолов, Аркадий Чирков и Всеволод Пономарев с диаконом Алексеем Олесовым и псаломщиками Цирельщиковым и Протогеном Пономаревым.

Интересный факт: один из внуков убитого священника, летчик Николай Васильевич Архангельский стал Героем Советского Союза и носителем американской медали «За храбрость», полученной им лично от президента США Рузвельта. (Продолжение следует)

А.В. Печерин,
г. Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475