Протоиерей Артемий Владимиров: Как делиться Пасхальной радостью?

Все гениальное – просто. «Где просто – там и ангелов со сто».

Скажите, пожалуйста, есть ли такой человек, независимо от его убеждений, которому неприятно было бы смотреть на чайную розу, только что распустившуюся, обрызганную утренней росой. Так что при первом веянии ветра до ноздрей этого случайного прохожего доносится удивительно тонкое благоухание, которое, кажется, несет с собой жизнь.

Даже если вы по мировоззрению – африканский крокодил, все равно не пройдете мимо этого чуда. Потому что такая роза есть сверхлогическое доказательство бытия Божия, свидетельство того, что Небесный Отец сотворил для людей чудеса.

Такой розой должен быть в пасхальные дни и христианин. «Благодать не насилует», – говорит наш народ.

Мы призваны быть не в тягость, а в радость для окружающих. Поэтому, если вам дано хоть немножко умения сочувствовать («А нам сочувствие дается, как нам дается благодать» – даром), вы всегда найдете, как приветствовать человека в Пасхальные дни.

Вот один батюшка встретил девяностодвухлетнего фронтовика и говорит: «Дорогой ветеран Иван Иванович, Христос Воскресе!» А тот выпрямился и отвечает: «И Вам того желаю». То есть, человек отвечает на пасхальное приветствие, как может.

Помните, Булат Окуджава говорил: «Каждый пишет, как он слышит, как он дышит». И поэтому нет ничего благороднее и радостнее, чем делиться переполняющей вас благодатью. Любовь найдет и подыщет слова.

Помню, я был учителем русского языка и литературы и одновременно воспитателем в математическом интернате им. Академика Колмогорова при Московском университете. Там учились старшеклассники. Время было советское, дети приезжали из провинции, и вовсе не каждый был знаком с традициями празднования Пасхи.

Будучи воспитателем, я пришел на свое дежурство не с пустыми руками – с куличами. А старшеклассники, которые общались со мной неформально, взяли электрический чайник, набили луковой шелухой и выкрасили яйца в приятный коричневый цвет.

Мы уже разложили на столе Пасхальную снедь, заварили чай с тем, чтобы достойно провести вечер Светлого Христова Воскресения. Едва лишь только кулич был порезан – по-мужски, на большие куски, – как открылась дверь, и просунул свой нос не кардинал из итальянской оперы «Фигаро», а однокашник моих сотрапезников. Папа его работал в Комитете государственной безопасности – вполне достойная организация.

Мальчик был советского образа жизни и мысли. Хлопнув глазами, он спросил нас: «А что это вы тут делаете?» Поняв, с кем имею дело, я отвечаю: «Как что? Пасху празднуем. Иди к нам, смотри, сколько здесь всего интересного».

Он облизнулся (по академику Павлову, аппетит приходит не только во время еды, но когда на нее смотришь) и, подойдя к столу, угрюмо сказал: «Я атеист и куличей не ем», – при этом не сводя взора с пасхальной снеди. Не растерявшись, я ответил: «Что же, ты, выходит, только засахаренные пятиконечные звезды кушаешь? Хватит ломаться, съешь кусок кулича, ты что, не мужик, что ли?»

Он не заставил себя долго упрашивать и употребил этот кулич, практически не разжевывая. Увидев это, я не замедлил немножко поиронизировать: «Вот видишь, твой атеизм оказался проглоченным вместе с куличом. Бери добавку».

Так что, дорогие друзья, перед Светлым Христовым Воскресением никто не устоит – ни Бжезинский, ни Киссинджер, ни Обама, ни Меркель. Пора, дорогие наши зарубежные коллеги и партнеры, оставить однополярную модель мира, приезжайте к нам на Пасху и давайте-ка общаться на паритетных основаниях.

Записали Дарья Менделеева,
Тамара Амелина
«Православие и мир»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475