Без Господа мы ничто

«Все мы привыкли жить и думать, что главная опора во всех делах наших «я сам» – мое разумение, мои силы… И бьемся и стараемся, силимся сделать что-то хорошее и… ничего не выходит. Не выходит потому, что мы, ослепленные своей самостью, своей гордостью, совершенно забываем, что первой ступенькой добродетели является смирение».

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Иные люди живут в совершенной самости, их больше всего волнует собственное «я». Но святой Иоанн Златоуст вместе с апостолом Иаковом указывают для нас путь, следуя по которому можно спастись: оставь свое, покорись Богу, и враг не одолеет тебя. Меня поражают кротостью слова пророка и царя Давида: «Я червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей». А святой преподобный Серафим Саровский сказал о себе: «Я прах и пепел».

Откуда у святых было такое смирение и уничижение самого себя? Они познали бессмысленность жизни без Господа. Не случайно батюшка Иоанн (Крестьянкин) писал: «Жизнь – трудное дело. И она становится невыносимо трудна, когда из нее изгоняется Бог». Спаситель не оставляет человека, который Ему доверился и понял, что без Бога он – ничто. «Моя сила в немощи совершается», – сказал Господь святому апостолу Павлу (2 Кор., 12, 9)…

Шел тяжелый для меня 2004 год, стало сильно болеть сердце. А я все равно, превозмогая боль, ходила в церковь. Бывало, люди провожали меня домой, помогали идти. Я думала: все пройдет само собой.

И вот однажды, придя из больницы, я упала от слабости на пол; по левой стороне, начиная с головы, медленно прошла по мне жгучая волна, перекосило шею, сдавило сердце. Я теряла сознание, меня покрыл белый мрак. Я испугалась и стала просить помощи у Господа Бога, Богородицы, моих любимых святых. Просила прощения у Бога: «Дай мне, Боже, время на покаяние», – плакала я. Потом, помню, мрак стал рассеиваться, но встать я уже не могла, ноги не слушались меня, да и тело было как ватное, тяжелое, я говорила по слогам, с трудом. Муж вызвал «скорую помощь», меня отвезли в больницу. С трудом там нашли актовегин и панангин, но мне стало еще хуже, сердце стало прыгать как мячик и все вверх, вверх – казалось, оно скоро допрыгнет до потолка; потом меня вырвало и стало легче.

Прошла трудная ночь, наутро пришел батюшка и меня причастил, а на следующий день пособоровал. Соборным маслом я мазала шею, лицо, руку и ногу, так я лечилась. В больнице не было лекарств, а купить их у нас не было денег. Вечером сильно частило сердце, я часто пила «конкор» (это сильный бета-блокатор), но сердце продолжало биться, оно было «как в железной клетке» и хотело из нее выбраться, но ничего не получалось.

С трудом я становилась у кровати и молилась всю ночь, читала молитвы, которые знала наизусть. Так прошли три длинные ночи, а утром мне было не так страшно, я лежала на постели. Потом я сказала мужу, чтоб он забрал меня из больницы, ибо я не смогу выдержать таких мучений. Дома меня долго лечили, я была одна, а не с множеством людей в палате, могла молиться Богу и Богородице. Болезнь с трудом поддавалась лечению. Когда сын мыл мне голову, я плакала: «Не трожь меня, мне очень больно». Шли месяцы, понемногу я начинала ходить. Врачи велели разрабатывать руку, чистить картошку, я с трудом все это делала…

А осенью 2005 года я поехала к дочери в Петербург и попросила ее отвезти меня к батюшке Иоанну (Крестьянкину). Сначала мы ехали на автобусе до Пскова, а потом до Печор.

В автобусе у меня снова заболело сердце, а когда мы шли по монастырской «кровавой дорожке», которой нес Иван Грозный бездыханное тело игумена Корнилия, я думала, что еще минута – и я упаду. Наконец приблизились к корпусу, где жил батюшка Иоанн. А батюшка, сам больной, лежа в постели, стал молиться за меня; открыли окна; боль стала уменьшаться. Пришла Татьяна Сергеевна, келейница батюшки, она успокаивала меня, потом вынесли от батюшки подарки: Псалтирь Ефрема Сирина, икону Казанской Божией Матери (благословление батюшки), просфоры, антидор, сладости. Батюшка сказал, что он будет молиться за нас. С трудом, но мы добрались до Петербурга. Так снова меня спас Господь.

В 2007 году я с мужем поехала в Ивановскую область, в Никольский скит, чтобы подлечиться. Но произошло обратное. Как-то вечером я наелась грибов, блинов (чего мне, как выяснилось, нельзя). Началась сильная жгучая боль, было такое ощущение, точно кто-то режет живот ножом. Я еле-еле встала, сошла со ступенек вниз, и сразу началась рвота. Так продолжалось некоторое время, я еле пришла в себя. Я попросила разрешения причаститься. После Причастия все прошло. Меня снова спас Милостивый Бог – это был приступ желчекаменной болезни. А через несколько месяцев у меня была операция...

Много можно рассказать случаев, как спасал меня Спаситель. И что я до сих пор живу, в том не моя заслуга, а помощь Господа Бога.

Не случайно митрополит Вениамин (Федченков), обняв отца Иоанна за плечи и глядя прямо в глаза ему, сказал: «Пора нам всем понять, что мы являемся существенной ненужностью никому, кроме Бога». Емкие и глубокие эти слова, и батюшка Иоанн эту бумажку как ценность хранил всю свою жизнь и часто повторял посетителям слова, написанные на ней.

Бог всегда с нами, а идем ли мы к Нему… Это вопрос.

Вот почему всегда перед нами стоит опасность: быть с Богом, Который есть Любовь, или остаться с миром, который лежит в зле.

«Бог силен спасти каждого, но Он бессилен перед нашей ложью, когда мы опутываем себя ею, лжем пред собою, перед людьми, лжем перед Богом. Христос может спасти кающего грешника, но не может помочь мнимому праведнику, каким мы любим представлять себя» (архимандрит Иоанн (Крестьянкин).

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475