«Я езжу к солдатам, потому что они меня ждут». Беседа с настоятелем храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы в селе Грязновском протоиереем Анатолием Евстигнеевым

Беседа с настоятелем храма в честь Покрова Пресвятой Богородицыв селе Грязновском протоиереем Анатолием Евстигнеевым.

 - Отец Анатолий,в одном из недавних номеров «Православной газеты» я прочел, что вы посещаетеодну из воинских частей на предмет, как это звучит на языке Православия, окормлениясолдат.

Как часто вы бываете в войсках?
 - Действительно,мне дано благословение архиепископа Викентия окормлять одну из воинских частейЕланского гарнизона. В первый раз я там побывал три месяца назад. И с тех поррегулярно, раз в месяц, приезжаю к солдатам, которые меня уже ждут. Встречидлятся по нескольку часов. Этого времени, конечно, очень не хватает, чтобы простопоговорить о жизни, а тем более организовать исповеди или провести службу. Главное,с чем я всякий раз обращаюсь к ребятам, это призыв жить по Божьим заповедям,проще говоря, в любви. В этом и заключается суть Православной веры: Бог естьЛюбовь. Не секрет, что сегодня в армии очень часто царят взаимоотношения прямопротивоположного заряда. И если мы хотя бы крещеных сможем переориентироватьна уважительное, христианское отношение друг к другу, то тем самым приблизимперелом этой ситуации.
 - Почему именновы, и почему именно солдаты?
 - Не толькосолдаты. Владыка поручил мне также окормлять и заключенных в тюрьме поселкаВосточный Камышловского района. Но это тема для отдельного разговора. А что касается военнослужащих, наверное, это не случайно. Я в свое время срочную службузакончил в чине ротного старшины. Старшина в армии — и отец, и мать солдатам.А священник уже по определению отец.
 Вообще, воинствонаше традиционно было православным. К Богу чаще обращаются в горе, чем в радости.А где больше горя, чем на войне? На войне все верующие. У Церкви с армией, кстати,есть одна общая черта. Это дисциплина. Я помню, как у нас из Духовной академииотличников учебы отчисляли за плохую дисциплину.
 - А среди сегодняшнихсолдат, тех, к которым вы ездите, много крещеных?
 - Большинство.Буквально единицы некрещеные. И они изъявляют желание окреститься. Мы их готовимк такому обряду.
 - Так много крещеныхлюдей в армии — это потому, что сегодня вообще население стало ближе к Церкви,или именно солдаты стали больше креститься, призывники?
 - И то, и другое. Конечно, призывники перед такой кардинальной переменой в своей жизни,естественно, начинают размышлять о смысле бытия не с детских позиций. И ониуже готовы прийти в Церковь. Только нужен им хороший наставник.
 - И таким наставникомможет быть…
 - Священникместного прихода. Я, когда был настоятелем храма Иоанна Богослова в Богдановиче,в течение трех лет в каждом призыве готовил к крещению и крестил по 15–20 человек.Сейчас, видя, что в городе эта традиция пропала, я вновь начал ездить в военкоматуже из Грязновского, беседовать с призывниками. И уже готовлю группу к крещению.
 - Ну а сейчас,уже находясь в части, они испытывают нужду в церковном общении, – те, кто крестилсяперед самой отправкой в армию?
 - Испытываютвсе, с кем бы я ни говорил. Вообще, человек не может жить один. А в армии, особеннов первое время, многие чувствуют себя крайне одиноко. Человеку просто не с кемпоговорить по душам. Так было всегда. Всегда первогодки страдали от одиночества.Но в советское время в частях хоть были замполиты.
 - И вы предлагаетеих заменить войсковыми священниками?
 - Это былбы, с моей точки зрения, лучший вариант. Но пока таких должностей в армии не ввели, да и вряд ли введут в ближайшее время, я полагаю, эта роль была бы вполнепосильной для настоятелей близлежащих приходов. Ведь о чем говорят солдаты со священником? Рассказывают о своих семейных проблемах. Мне один солдат признался,что его родители развелись, и у него так плохо на душе, что он готов к побегуиз части. Он ни с кем этим своим намерением не поделится, только со священником,зная, что тот не имеет права его «продать». Иные просто расспрашивают, какаясегодня жизнь на гражданке, ходит ли молодежь в храмы. Им ведь скоро увольнятьсяв запас, они хотят знать, не длинна ли дорога до храма у их сверстников за воротамичасти, легко ли им будет самим ее преодолевать при таком изобилии мирских соблазнов.
 - А как вообщевам удалось попасть в воинскую часть? Не пришлось ли преодолевать сопротивлениекомандиров?
 - Наоборот.Когда я 22 февраля в Окружном доме офицеров выступал перед собравшимися на тему«Церковь и армия», я не только встретил понимание, но даже после торжественнойчасти офицеры подходили ко мне, оставляли визитки, просто засыпали вопросами.Командование части выписало для меня и всех сопровождающих меня алтарников и певчих постоянные пропуска. Мало того, один из офицеров штаба округа А.Г. Озорчинсам на своей машине отвез меня в часть и помог договориться с командованием,помог выбрать подразделение. А оно, надо сказать, непростое. Большинство военнослужащихуже совершали побеги из частей, некоторые не по разу. Казарму здесь ночью держатпод замком. Конечно, здесь солдатам очень трудно. И если я помогу хоть частииз них пересмотреть модель своего поведения в обществе, это будет уже серьезнаязаявка на нашу общую победу. А средства у священника какие? Проповедь да верав Бога, которая помогает ему в житейских делах и которая одна лишь может помочьего наставляемым. Но помочь можно только тому, кто сам этого хочет. Солдаты,которых я окормляю, этого хотят. По крайней мере, многие из них находят в себесилы поднимать глаза во время исповеди. Значит, они становятся искреннее. А такие люди не безнадежны.

Беседовал В. ТИЩЕНКО
«Народное слово»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475