Не только надгробный камень над могилой священника Никтополиона Максимова хранит в Талице память о нем

 Екатеринбург,22 июня, «Информационное агентство Екатеринбургской епархии».В церковной ограде Петро-Павловскогохрама города Талица, бывшем некогда кладбищенской церковью, имеется несколькозахоронений, которые всегда привлекают внимание приезжих паломников. Немалослышат вопросов от них местные батюшки: «чьи это могилки?», да «ктоздесь похоронен?».

Одно из надгробий привлекает внимание необычным именемусопшего — Никтополион.
 Удивительнымиименами нарек троих своих сыновей диакон Николай Максимов. Никтополион — в переводес греческого — ночной град, Лолий- куколь, трава, плевел, наконец Авдифакс —имя персидское. Скупые могильные данные дают краеведам и любознательным паломникампервую краткую информацию: Максимов Никтополион Николаевич. Протоиерей. Родился1 октября 1871, умер 9 сентября 1952 г. Священствовал 52 года. Житие его было81 год.
 Дальше —больше. В Епархиальном вестнике (официальный отдел Пермской епархии) за 1887год, можно встретить это запоминающееся имя. Никтополион Максимов, учащийсяЕкатеринбургского духовного училища, упоминается в переводной ведомости вместесо своим братом, Лолием Максимовым. Но это — свидетельства старинные, а есть,оказывается, и современные! Внучка Никтополиона Николаевича — Нина ДмитриевнаНеустроева, жива, здорова, и живет в Талице неподалеку от Центральной библиотеки,где располагается с недавнего времени и православный библиотечный абонемент.К ней в гости и направилась православный библиотекарь и краевед Тамара ПетровнаДолгушина, которая поделилась впечатлениями от этой встречи.
 Нина Дмитриевна,хоть и показывала с гордостью старые фотографии из семейного альбома, на которыхв разные годы были запечатлены члены большого семейства, все же с горечью отметила,как трудно складывалась жизнь у каждого в отдельности, и семьи в целом. Многопришлось натерпеться протоиерею Никтополиону Максимову и его родным в суровыегоды гонений. Он арестовывался три или четыре раза, да, видно, Бог миловал егодетей — через какое-то время выпускали батюшку на свободу. А вот два брата,Лолий и Авдифакс, так и сгинули в застенках. Не вернулся и зять отца Никтополиона,муж старшей дочери Александры.
 Но и до этихсмутных времен было у священника немало горя: в 31 год умерла во время родовкрасавица-жена, матушка Елизавета, оставив молодому вдовцу троих детей мал-маламеньше — Александру, Анатолия и Димитрия. Жениться второй раз сан не позволял,а жить надо, и детей растить. Пришлось искать женщину, что взяла бы на себяопеку и заботу о трех полусиротах. И нашлась такая добрая душа — Агриппина МатвеевнаВарлакова. Прожив долгую жизнь, она ни разу не пожалела, что, приняв на себяобязанности экономки, делила с батюшкой радости и горе, вела хозяйство, воспитываладетей, собирала и встречала отца Никтополиона из мест заключения, нянчиласьи с внуками священника.
 Жил и служилНиктополион Максимов в Христорождественском храме села Куяровское Талицкогорайона. Оттуда и забирали его два раза в «места не столь отдаленные».Первый раз — в 1926 году, второй — в 1930-м. Хоть и говорил в ту пору Сталиндля красного словца, что сын за отца не отвечает, но отвечали, да еще как. Волнарепрессий, обрушившихся на священнослужителей, по всей семье Максимовых прошласькак катком. Александра, которая тогда жила в Свердловске, была арестована вместес мужем, псаломщиком. Она, отсидев полученный срок, вернулась, но муж ее, получившийдесять лет без права переписки, так и пропал. Младшего сына отца Никтополиона(отца таличанки Нины Дмитриевны Неустроевой), жившего в годы богоборчества в деревне Заречной и работавшего колхозным счетоводом, выселили только за то,что он — сын священника. «Помню, — рассказывает Нина Дмитриевна, — пришлиуполномоченный с участковым, описали имущество: красивый самовар, улей, корову,кровать варшавскую, а нас посадили на телегу, да в район повезли. Привезли в ГПУ (теперь — милиция), и что-то долго с папой говорили. А он недавно с военныхдействий из Харбина вернулся, и это что ли возымело роль — не знаю, но отпустилинас. Только жить в родной деревне запретили, привезли на хутор Красную Поляну,высадили возле дома, а в нем, как в сказке — нет ни окон, ни дверей. Есть былонечего, рыбу ловили, да мороженую картошку ели. Отобранные вещи после вернули.Помню, папа на лодке плывет, а за ним «своим ходом» — корова».
 Средний сынотца Никтополиона — Анатолий — как уехал от греха подальше с женой, так о нембольше не было ни слуху, ни духу.
 Священникочень переживал, что такие гонения выпали на его семью. Потемками, чтобы не видели люди, приходил навещать на высылках сына и внуков, но от сана не отказался,продолжал служить. Отсидит в очередной раз — выйдет и отправится на приход:то в Билимбай, то в Егоршино, то в Свердловск. В Свердловске он служил уже в сане протоиерея в Иоанно-Предтеченском соборе. Он был очень добрым человеком,любил петь и хорошо пел, разводил пчел, причем ульи и рамки к ним делал сам.Он вообще любил столярничать, мебель делал разную, особенно «горки»(посудный шкаф) любил мастерить.
 В самые страшныегоды служил отец Никтополион на разных приходах, разных храмах, но всегда оставалсясвященником. В Талицком Петро-Павловском храме он служил вместе с протоиереемВасилием Ляпустиным. Кончина протоиерея Никтополиона была настоящим горем для всех, кто его знал, для прихода и прихожан. Не случайно и похоронили его в церковнойограде храма, в котором он совершал свои последние в жизни богослужения.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475