Полвека молитвы за Россию

Дни Великого поста отмечены ныне славным юбилеем Великого Господина и Отца нашего — Святейшего Патриарха Алексия II — 50-летием служения в священном сане. Мы знаем всегдашнее стремление Его Святейшества такие знаменательные даты отмечать усиленной молитвой, церковным Богослужением, возношением хвалы Господу за все, дарованное нам.

Давайте и мы, дорогие братья и сестры, тепло помолимся в эти дни о Предстоятеле нашей Русской Православной Церкви, о даровании ему сил, здравия, и всякого благоденствия в служении народу Божиему и России. Да дарует ему Господь многая и благая лета на радость всем нам, его верным чадам.

Начиная примерно с 1935 года прихожане Казанского храма Таллина видели серьезно и благоговейно прислуживающего в храме шестилетнего мальчика. Могли ли они знать, что перед ними — будущий Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II?

Патриарх Алексий II родился 23 февраля 1929 года в Таллине. Отец его, Михаил Александрович, происходил из древнего рода Ридигеров, выходцев из Швеции, давших Церкви и России военачальников (в том числе и героя Отечественной войны 1812 года) и политических деятелей, правоведов и священнослужителей. Мать, Елена Иосифовна, происходила из знаменитой семьи Писаревых.

«Мои родители, а с ними и я, были прихожанами Александро-Невского кафедрального таллинского собора, а после его закрытия в 1936 году — Симеоновской церкви, — рассказывает Святейший Патриарх. — В Таллине мой отец принимал активное участие в приходской жизни, в деятельности Русского студенческого христианского движения. Семейной традицией было совершение паломничеств в период летних отпусков. Мы ездили или в Пюхтицкий женский монастырь, или в Псково-Печерский мужской.

Но особенно мне запомнились паломнические поездки в Валаамский Преображенский мужской монастырь в 1938 и 1939 годах. Мы плыли пароходом до Хельсинки, оттуда по железной дороге ехали до Выборга и потом уже на монастырском пароходе — до Валаама. Валаамская обитель с ее еще не разрушенными традициями монашеской жизни произвела на меня, десятилетнего мальчика, неизгладимое и по сей день впечатление.

Запомнились встречи со старцами: схиигуменом Предтеченского скита Иоанном, иеросхимонахом Ефремом, схимонахом Коневского скита Николаем. С огромной сердечной открытостью они встречали богомольцев — с душеспасительными беседами, с непременным самоваром… Эти старцы скончались уже в Ново-Валаамском монастыре в Финляндии, я посещал там их могилы. Сохранилась у меня и духовная переписка с монахом Иулианом, который писал мне, тогда десятилетнему мальчику, письма духовного содержания. Первой моей религиозной книгой было Евангелие. В 1936 году ее подарила мне на память бабушка: «Алеше. Книга для чтения и назидания». Она у меня сохранилась».

С шестилетнего возраста Алексей Ридигер прислуживал в храме под руководством своего духовного наставника, протоиерея Иоанна Богоявленского. В 1944 году Алексею исполнилось пятнадцать лет, он стал старшим иподиаконом у архиепископа Таллинского и Эстонского Павла, а затем у владыки Исидора, своего духовного отца.

«С самого детства я не представлял для себя иного служения, кроме церковного,- вспоминает Святейший Патриарх Алексий. — Несмотря на то, что потом большую часть моей жизни мне пришлось выполнять различные административные послушания в Церкви, пастырство было всегда для меня на первом месте. Именно в пастырской деятельности, в службе Божией, в Евхаристии, в молитвенном общении с Богом и с народом Божиим я черпаю силы для несения неимоверно трудного Первосвятительского креста».

Зародившуюся в детстве любовь к богослужению будущий Святейший Патриарх пронес через всю жизнь.

Алексею не исполнилось еще и восемнадцати лет, когда он попытался поступить в Ленинградскую духовную семинарию, но не был принят. Зато на следующий год он поступил сразу в третий класс. Окончив семинарию, Алексей поступил в академию.

Уже на первом курсе академии 15 апреля 1950 года его рукоположили в сан диакона. «Этот сан дает, с одной стороны, возможность участвовать в совершении таинств, а с другой — еще не налагает той ответственности, которая ложится на священника. Мне пришлось быть диаконом всего один день». На другой день отец Алексей получил свой первый приход.

«На своем первом приходе в Богоявленском храме города Йыхви, куда я был назначен 17 апреля 1950 года, — вспоминает Патриарх, — я прослужил семь с половиной лет. Паства там была непростая: в шахтерский город после войны приезжали из разных мест по специальным направлениям на тяжелые работы в шахты; аварийность была высокая, поэтому мне как пастырю пришлось иметь дело со сложными судьбами, с семейными драмами, с различными социальными пороками.

На своем втором приходе, в Тарту, где я служил с 15 июля 1957 года до самой архиерейской хиротонии, я, наоборот, застал в приходском совете старую университетскую интеллигенцию. Общение с ними у меня оставило очень яркие воспоминания».

3 марта 1961 года в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры протоиерей Алексей Ридигер принял монашеский постриг. А уже 3 сентября в Таллинском Александро-Невском соборе состоялась его хиротония во епископа Таллинского и Эстонского. Церкви в те годы, когда на нее вновь обрушились гонения (прозванные позже «хрущевскими»), нужны были мудрые пастыри, способные провести через бурный океан политических страстей.

«Я верил, что врата адовы Церковь не одолеют, — вспоминал Патриарх Алексий. — Но время действительно было трудное: власти приняли решение о закрытии Пюхтицкого монастыря и тридцати шести эстонских приходов как «нерентабельных». Им не удалось осуществить это намерение: я убедил их, что молодой епископ не может начать служение с закрытия монастыря; это дискредитация всей его будущей деятельности. Уговорами мне удалось затянуть время, а в апреле 1962 года, когда я уже полтора года был заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений, я направил первую делегацию в Пюхтицы — лютеран из ГДР.

В те дни мой отец лежал с инфарктом, которого так и не перенес. А я должен был его покинуть, чтобы сопровождать иностранных гостей. Речь шла о спасении обители единственно тогда возможным способом. Вскоре газета «Neues Zeit» опубликовала восторженные отзывы этой делегации; затем приехала вторая, третья — вопрос о закрытии монастыря больше не поднимался.

9 мая 1962 года скончался мой отец. Я возвращаюсь с похорон, с Александро-Невского кладбища, а уполномоченный Совета по делам религий объявляет мне, что молодежь хочет забрать кафедральный собор под планетарий… Долго пришлось бороться. Дошел до центрального руководства. И, видимо, из Москвы последовало указание; когда вернулся в Таллин, уполномоченный мне заметил: «Мало ли что молодежь хочет…».

Почти тридцать лет спустя, вспоминая эти годы, Святейший Патриарх Алексий говорил: «Одному Богу известно, сколько каждому из оставшихся в Советской России, а не уехавшим за рубеж священникам пришлось пережить… Мне довелось начать свое церковное служение в то время, когда за веру уже не расстреливали, но сколько пришлось пережить, отстаивая интересы Церкви, будет судить Бог и история».

23 июня 1964 года указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I епископ Алексий был возведен в сан архиепископа, а 22 декабря 1964 года назначен управляющим делами Московской Патриархии.

«Епархиальные архиереи, — вспоминает Патриарх, — часто приезжали к нам, но я не помню, чтобы кто-то, приехав, сказал: владыко, порадуйтесь, у меня в епархии все хорошо. Все привозили свои проблемы, свои беды, свою боль. А многим ли мы могли помочь?»

Среди обращавшихся к управляющему делами митрополиту Алексию были прихожане Александро-Невского храма села Колывань Новосибирской области. Их приход в 1967 году власти решили закрыть. Большой каменный храм отстоять так и не удалось: его отобрали под склад. Победой можно было тогда считать, что верующие получили как молитвенный дом осевшую избу с таким низким потолком, что от духоты гасли свечи, а гробы с почившими прихожанами вносили для отпевания в окно.

Но приход остался жить. И вот 16 мая 1991 года, в последний день перед завершением поездки по Сибири, Святейший посетил давно знакомое ему село. Возвращенный Церкви Александро-Невский храм уже стоял в лесах; рядом с ним Патриарх освятил закладку келейного корпуса нового женского монастыря. А у старых прихожан, помнивших закрытие храма и поездку в Патриархию в 1967 году, в глазах стояли слезы…

В должности управляющего делами Московской Патриархии митрополит Алексий находился вплоть до 1986 года, когда был направлен в Ленинградскую митрополию. «Когда я получил назначение на Питерскую кафедру и высказал уполномоченному Совета по делам религий свое желание нанести визит мэру города, то получил категорический отказ: мол, этого никогда не было и не будет. В первые месяцы я остро ощущал, что никто не признает Церковь, никто не замечает ее. С большим трудом добились разрешения открыть собор Михаила Архангела. Противники приводили десятки аргументов. Самый главный: «Церковь ну никак не может стоять на улице Юных пионеров». Тогда я сказал: «А как же в Ленинграде кафедральный собор может находиться на площади Коммунаров?» Главное, что удалось мне там за четыре года, — это добиться, что с Церковью стали считаться, положение в корне изменилось».

Из Ленинградской епархии митрополит Алексий в июне 1990 года отправился на Поместный Собор для избрания Патриарха.

«Я не ехал на этот Собор с чувством, что могу вернуться Патриархом. За четыре года управления митрополией я слишком сроднился с ней», — говорил позднее Патриарх, вспоминая свое избрание.

Поместный собор открылся 7 июня 1990 года. Этот день начался Божественной Литургией в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры, у мощей преподобного Сергия. Дух Святой, верует Церковь, таинственно ведет Своего избранника на протяжении всего земного жития, от самого рождения. И высшая задача отцов Собора, вообще каждого церковного человека, — духовно прозреть этот замысел Божий, а провидев Его, смирить перед ним свою человеческую волю.

Через выбор отцов Поместного Собора проявилось днесь предызбрание Святого Духа, почившее от века на Святейшем Патриархе Алексии II.

На долю Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II выпал жребий возвратить церковно-государственные отношения в достойное русло равноправия и взаимоуважения. Этот труд он принял на свои плечи сразу после избрания. 30 мая 1991 года Русская Православная Церковь обрела право юридического лица. Патриарх получил в Министерстве юстиции Российской Федерации свидетельство о регистрации. Но наладить отношения с государством было труднее, чем получить свидетельство.

«Всем нам придется перед историей и перед Богом ответить, насколько каждый из нас воспользовался нынешним благоприятным временем для Церкви, для ее возрождения», — не однажды говорил Патриарх в своих речах.

«Ничто не дается легко. Тяжесть патриаршего Креста я ощущаю во все времена своего служения. Время сейчас непростое, время разделения, время противостояния, время, когда борьба с атеизмом не закончилась, он продолжает отстаивать свои позиции. Мне в моем многотрудном служении необходимы молитвы паствы. Где бы ни проживали благочестивые верующие, я прошу молиться за мир, за Отечество, за Церковь Русскую и за ее Предстоятеля».

(Печатается по книге «Мысли русских патриархов от начала до наших дней»)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475