Митрополит Солнечногорский Сергий, Управляющий делами Московской Патриархии, постоянный член Священного Синода: «Кто не с епископом, тот вне Церкви»

Ваше Высокопреосвященство, как бы вы могли прокомментировать скандал, разгорающийся в Екатеринбургской епархии?

Для меня этот скандал непонятен, в нем абсолютно нет никакой логики. Комиссия Священного Синода ездила туда, разбиралась и не нашла достаточных свидетельств, которые бы подтверждали то или иное обвинение против епископа Никона. Мы нашли единственный путь воссоединения епархии, суть которого в том, что Священный Синод — это судебная инстанция для епископа и до окончательного решения Священного Синода никаких враждебных выпадов с обеих сторон не будет. Но, к большому сожалению, обвиняющая сторона опять начала какие-то сборы подписей против Владыки Никона, вновь предала огласке некие “документы”. Хотя те бумаги, которые были представлены, нельзя считать документами в строгом смысле этого слова. С нашей точки зрения, по многим вопросам просто необходимо свидетельство духовника. Это просто эмоции. У нас, в Управлении делами Московского Патриархата, гораздо больше бумаг в защиту епископа Никона, поступивших до поездки комиссии в Екатеринбург, перед самым заседанием Священного Синода, на котором разбиралось дело владыки Никона.

Второе представление обвинительных бумаг в адрес владыки Никона, естественно насторожило Священный Синод и заставило принять соответствующие решения. Если внимательно посмотреть решение Синода, то там нельзя найти ни одного оправдания владыки Никона. Там содержится призыв к примирению. А в СМИ говорится, что отмечено только “поведение ряда священников”. Но это действительно необходимо было отметить. Они давали слово комиссии Священного Синода что не будут ничего подобного делать. К тому же дело доходит до очевидной дикости. Например, отец Владимир Зязев (приходится с горечью говорить об этом инциденте), на вопрос тамбовского владыки Евгения о том, что разве не епископ Никон представлял его к церковным наградам, и почему он тогда не был против епископа Никона, сорвал с себя эти церковные награды, швырнул на стол и сказал: “Заберите, они нам не нужны!”. Это превосходит все степени терпения, но отец Владимир понес очень мягкое наказание.

Что же касается отца Тихона и отца Авраама, то они сняты со своих постов не за то, что были инициаторами скандала в епархии. У отца Тихона весьма плохи дела в монастыре в Верхотурье, несмотря на то что он его как бы восстановил. Восстановил-то губернатор, господин Россель. Комиссия узнала об отсутствии совершенной духовной жизни в Верхотурском монастыре, что там не знают, что такое полунощница, часто отменяют вечерние богослужения, не знают, что такое братский молебен. Сам наместник отсутствовал полгода к тому времени, как Священный Синод собрался на свое заседание перед Пасхой. Это все говорило не в пользу отца Тихона. Именно за то, что он развалил монастырскую жизнь, он был снят со своего места. Отцу Аврааму тоже были предъявлены соответствующие требования Священного Синода, до сведения которого комиссия довела, например, что отец Авраам отрицает святость некоторых святых. Это немыслимо для монаха! Стало известно, что отец Авраам применяет физическую силу при исповеди, избивает не только монахов, но и прихожан, бьет их по щекам, по голове. Характерна и закрытость его бесед в монастыре, куда не допускаются “непосвященные”. Есть серьезные свидетельства людей, изгнанных с этих собраний, на которых были антииерархические выступления. Священный Синод принял решение, что такой человек не может возглавлять монастырь, тем более комиссия установила, что именно он был инициатором сжигания трудов протоиерея Александра Меня. Он, собственно, епископа и подбил на это.

Я надеюсь, что после этих разъяснений станет ясно, что мы никого не наказывали, но призывали к покаянию. Может быть, несколько неуместно, но мне хотелось бы вспомнить слова екатеринбургского муфтия, который говорил, что грех разделения вообще присущ Екатеринбургу и Свердловской области. Среди мусульман недавно было такого же рода волнение. Хотелось бы привести и слова местного раввина, молодого человека, родившегося в Израиле, но приехавшего насовсем в Екатеринбург. Он говорил: “Не слушайте то, что говорят против владыки Никона. Есть люди, которые хотят, чтобы имя Бога не славилось в Екатеринбургской епархии. И если Священный Синод уберет владыку Никона со своего места, то это будет первая ласточка волны, которая прокатится по всей Русской Православной Церкви”. Мне кажется, что это разумные слова человека, который знает ситуацию.

И реакция, последовавшая после заседания Священного Синода, непонятна для меня как для верующего человека, епископа Церкви. Священный Синод — высшая инстанция для епископа, тем более для клирика. Если Священный Синод постановил в этой ситуации именно так решить с “екатеринбургским делом”, то клирики должны повиноваться его решению абсолютно. Тем более сейчас, когда разжигается конфликт, и вся эта грязь выносится в светские круги, используется телевидение, радио, печать. У меня возникает вопрос: а церковные ли это люди? Насколько они действительно радеют за чистоту Церкви? У нас принято довольно строго — кто не с епископом, тот вне Церкви. Они — клирики екатеринбургской епархии, и, конечно, владыка Никон довольно мягко поступает , что в этой ситуации он их не отлучил, не запретил к служению. Но они должны осознать свой грех и увидеть, что так поступать нечестно и нехорошо. Если у них есть что-то сказать новое, что действительно убедит Священный Синод, то его члены открыты для всех, пожалуйста, свидетельствуйте! Но свидетельствуйте истину, а не какие-то эмоциональные выдумки тех или иных людей.

Мы, члены комиссии, когда работали в Екатеринбурге, почувствовали очень тяжелую, накаленную атмосферу, нежелание примиряться, хотя литургически, казалось, все примирились. И отец Авраам от лица противной стороны говорил тогда: спешите утешить сердце Святейшего Патриарха, теперь мир на земле Екатеринбурга. Но он продержался очень недолго. Я видел видеозаписи, свидетельство отца Геннадия Ведерникова, говорящего, что он не успокоится, если ему придется расстаться даже с саном, что они ожидали заседания Священного Синода, на котором должны были снять владыку Никона. Я не знаю, кто давал отцу Геннадию заверения, что снимут владыку Никона, комиссия ничего в этом плане не обещала и только призывала подчиниться Священному Синоду, как высшей инстанции нашей Церкви.

В связи с этим конфликтом в прессе муссируются слухи о содомском грехе, который приписывается некоторым участникам этого скандала. Насколько эти слухи достоверны и можно ли это обсуждать?

Я думаю, что этот вопрос не для публичного обсуждения. Существует понятие личного греха, личного нравственного состояния, и Церковь давно отказалась от публичной исповеди. Что же касается свидетельств против владыки Никона, то комиссия не нашла достаточно убедительными показания тех свидетелей, которых ей представили. Их было только двое. Один из них не верил ни в Бога, ни в кого, прошел Чечню, и его свидетельства ничего не значили. Было видно, что этот человек без понятия о чести, о совести. Второй был пьяным, практически ничего не помнил, и когда он предстал перед епископом в таком виде, то был отчислен из училища. Нам он тоже показался несерьезным. Тот свидетель, которого показывают по телевидению, не свидетельствует против епископа, он свидетельствует против его шофера и какого-то молодого человека, который, как он сказал, учился в епархиальном училище и марает грязью ребят, которые учатся там же. Я был в этом духовном училище. Студенты — простые ребята из села, из глубинки. Мне не хотелось бы их так обвинять, бросать в них такой укор. Чистые, светлые сердца, чистый взгляд. Я ощутил боль ректора, который говорил: “Какой грязью нас облили, мы не знаем, что нам теперь делать”. Это касается не только епископа, но нескольких сот молодых людей. Конечно, мы сегодня имеем то, что имеем. Из общества приходят разные люди, с разными пороками, но Церковь принимает всех, исцеляет эти пороки, люди становятся чище. Иначе бы Церковь не выполняла свои функции. Нельзя, конечно, говорить, что люди приходят все святые и беспорочные. Но я еще раз повторяю: мне было просто обидно за этих ребят, потому что их обвиняли и перед нашей комиссией. И странно, что говорили не о монастыре, а говорили об училище, о молодых людях, которым 18–20 лет. Что же, специально их созывали с Урала с такими наклонностями? Это просто нехорошо и неприлично.

Скажите, какова церковная каноническая практика для разрешения такого рода скандалов?

Когда наша комиссия докладывала Священному Синоду относительно такого рода обвинений в адрес епископа, мы советовали его членам призвать авторитетного духовника для того, чтобы епископ прошел исповедь. Но Священный Синод не пошел на это, сочтя достаточным, что комиссия не нашла обоснованными обвинения в адрес епископа Никона. И после беседы с ним, члены Священного Синода не стали призывать духовника для разрешения этих вопросов. А обычная практика — это, конечно, крест, евангелие, духовник и его свидетельство о том, что он вне всяких подозрений, не связан никаким образом с испытуемым.

Такие люди есть в Русской Церкви?

У нас есть святые замечательные люди. Это мог быть и отец Кирилл (Павлов) из Троице-Сергиевой лавры, это мог быть отец Иоанн (Крестьянкин), и отец Николай с острова Залит и другие опытные духовники.

Но если духовник принял исповедь, то как же он сможет потом доложить Священному Синоду ее содержание? Разве это не будет разглашением тайны исповеди?

Это случай чрезвычайный. В этом отношении для уяснения истины духовник может, не рассказывая нюансы, сказать “виновен” или “не виновен”.

Насколько достоверен рассказ о том, что вы предложили встать тем, кто якобы подвергался домогательствам епископа? И что яко бы, когда они встали, вы сказали, что даже если это так, то это не мешает управлению епархией. Этот эпизод соответствует действительности?

Нет. Моя позиция как председателя комиссии была в том, чтобы примирить обе стороны. Я не мог вносить разделение среди духовенства. Отец Авраам (Рейдман) был инициатором обвинений владыки Никона. Раз десять я его сажал на место с этим вопросом, предлагал обсудить другие вопросы, потому что человек, страдающий содомией, не может управлять епархией. Это ясно для всех. Этот вопрос не для дискуссии. Потом отец Авраам меня обвинил в том, что я внес его в повестку дня и тем смутил молодых священников, которые, может быть, даже не знают, что такое грех содомии. Тогда я попросил защиты у этих священников, поднялся настоящий гвалт. Эти священники написали письмо Святейшему с просьбой лишить сана отца Авраама за ложь. Свидетельство об этом отца Фомы Абеля абсолютно лживо. Отец Фома очень эмоциональный человек. Может быть, ему показалось, я не берусь его судить. Но я не мог сказать, то что он мне приписывает. Мне бы тогда нечего было делать в Екатеринбургской епархии.

В связи с этим скандалом упоминается связь местных епархиальных лиц, замешенных в скандале, со структурами, которые занимаются добычей и обработкой золота и драгоценных камней. И подлинная подоплека конфликта видится некоторым именно в том, что в епархии происходит своего рода раздел собственности в отношении предприятий, связанных с драгоценными камнями. Насколько это верно?

Я не берусь утверждать, насколько это верно. Регион действительно очень сложный и политически, и экономически — скандалы в нем не переводятся. Этот же скандал начался, когда епархиальный совет решил освободить вновь открывающиеся храмы от уплаты части доходов в епархию. И тогда необходимость уплаты этих так называемых освобожденных денег была переложена на монастыри. Раньше все монастыри были полностью освобождены от какой бы то ни было уплаты в епархиальную казну. Это был первый толчок к тому, что вчерашние сподвижники владыки Никона вдруг стали говорить о том, что ведутся непомерные поборы, хотя все они утверждались на заседаниях Епархиального совета. Что же касается вовлеченности владыки Никона или отца Авраама, то слухи на сей счет ходят разные — мы не имели какой-то достоверной информации. Представители силовых структур информировали нас о том, что духовенство, к сожалению, вовлечено в какие-то криминальные истории, которые связаны и с драгоценными камнями, и с наркотиками, и со спиртным. Я хотел бы напомнить таким клирикам, что не все деньги хороши для Церкви. И что Церковь в этом отношении ставит серьезный заслон. Церковь должна быть чиста, и деньги в ней должны быть нравственными. На безнравственности не создашь чистоты и святости. Пользуясь случаем, хотел бы попросить и преосвященного Никона, и батюшек, которые попали в сети раздора, примириться ради пользы Церкви. Общество достаточно разделено. Если еще и Церковь разделится, тогда мы сделаем страшное, антипатриотичное дело. Мне хотелось бы пожелать, чтобы мы были выше наших привязанностей и помнили слова евангельские: прежде чем судить брата своего, нужно сначала вынуть бревно из собственного глаза.

Интервью записал ответственный редактор газеты «НГ-религии» Максим Шевченко
«НГ-религии» 12.05.99

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475