«Монастыри — это острова спасения». Интервью с настоятелем Свято-Николаевского Верхотурского мужского монастыря игуменом Тихоном (Затекиным)

ИНТЕРВЬЮ С НАСТОЯТЕЛЕМ СВЯТО-НИКОЛАЕВСКОГО
ВЕРХОТУРСКОГО МУЖСКОГО МОНАСТЫРЯ
БЛАГОЧИННЫМ МОНАСТЫРЕЙ ЕКАТЕРИНБУРГСКОЙ ЕПАРХИИ
ИГУМЕНОМ ТИХОНОМ (ЗАТЕКИНЫМ)

- Отец игумен, монастырская жизнь всегда была очень важной частью жизни Церкви. В Екатеринбургской епархии до событий революции, гражданской войны что представляла собой монастырская жизнь?

- До революции в Екатеринбургской епархии было 9 монастырей. В основном это были женские монастыри, преобладало женское монашество. Мужских из девяти было 3. При них существовало 2 богадельни, 2 приюта, несколько больниц и почти при всех — церковно-приходские школы.Первенствующим был Верхотурский монастырь, можно сказать первооснователь монашества на Урале и в Сибири. Именно оттуда началось распространения монашества в нашей Епархии и на Урале. При нем, кроме четырех церквей, также имелась больница и церковно-приходская школа.По состоянию на 1901 год в монастырях епархии подвизалось монахов 64, послушников 185, монахинь 189, послушниц 1017. Монастыри владели 2110 десятинами земли.

- Как складывалась монастырская жизнь епархии в последнее время?

- И после десятилетий безбожия первым был открыт именно Верхотурский Свято-Николаевский мужской монастырь — в 1990г по благословению Святейшего Патриарха Алексия. Затем, спустя 2 года, был открыт Верхотурский женский Покровский монастырь. Верхотурье снова стало как бы рассадником монашества: из своих недр женский монастырь дал настоятельницу, которую Его Преосвященство Владыка Никон поставил во главе возрожденного Туринского женского монастыря (1994).

Спустя небольшое время открываются Екатеринбургские монастыри: Ново-Тихвинский женский (1994), мужской Всемилостивого Спаса (1994), Крестовоздвиженский мужской монастырь (1996), а также монастырь во имя Новомучеников Российских в г. Алапаевске(1995) и Пантелеимоновский женский монастырь г. Краснотурьинска (1995).

Таким образом, до сегодняшнего дня в нашей Епархии было 8 монастырей и Свято-Игнатиевский скит Ново-Тихвинского женского монастыря.

Монастыри всегда были есть и будут духовной врачебницей. Люди почему всегда шли в монастыри? Они шли сюда за утешением, за поддержкой. Совершали паломничества в Москву, на Соловки, в Верхотурье, другие монастыри не ради праздного любопытства, а ища утешения и исцеления. Наши монастыри богата мощами угодников Божиих: в первую очередь это Святые мощи праведного Симеона, Верхотурского чудотворца. А также вновь обретенные — Ппреподобного Арефы, архимандрита верхотурского, старца Илии и святого балаженного Космы, юродивого. И это только в Верхотурьи. Поэтому люди и шли, и идут сюда за исцелением, шли и идут, чтобы излить душу свою перед святыми угодниками Божиими. И по молитвам святых угодников, люди исцеляются теперь, как и исцелялись раньше.

По архивным даннвм монастыря наибольшее количество исцелений приходится на конец 18 века, когда имя Праведного Симеона звучало по всей России и паломники шли со всей Руси, чтобы припасть ко святым его мощам. Когда произошла Октябрьская революция, мощи Праведного Симеона были изъяты из монастыря: в 18-м году они были вскрыты безбожной властью, а в 1929 изъяты окончательно и увезены из обители. И последующий период времени как бы «пропал». Когда по милости Божией в 1989 г. мощи Чудотворца были возвращены верующим то народ вновь пошел ко святому праведному Симеону: началось это еще в тот период, когда мощи пребывали в Екатеринбурге в храме Всемилостивого Спаса, тогда люди еще понемногу, потихоньку шли. А вот когда мощи возвратились в Верхотурье, тогда и началось настоящее паломничество. Люди совершают это паломничество из разных городов. В основном это Челябинск, Пермь, Тобольск, Красноярск, другие Сибирские города. Но приезжают и из более отдаленных регионов: Москвы, Санкт-Петербурга, Краснодара, Украины, Владивостока…

Если посмотреть на братию Верхотурского монастыря, то среди них есть и москвичи, и петербуржцы, и уральцы. Люди пришли искать защиты, спасения у мощей Праведного Симеона, чтобы послужить угоднику Божию своей жизнью.

- Верхотурье — город, где сосредоточены святыни, где уже несколько столетий идет монашеская жизнь, течет поток паломников. А какая необходимость создавать монастыри новые? В том же Краснотурьинске, где монастыря раньше не было? Где таких святынь, как в Верхотурье необретается?

- Необходимость в этом есть и она огромная. В последние десятилетия в духовной жизни народа образовался вакуум. И монастыри своей жизнью несут людям эту утраченную духовность. Если мы вспомним изречения святых отцов древности, то у них как написано: «Свет инокам — ангелы, свет же мирянам — иноки». Поэтому по изречению святых отцов, монашествующие являются как бы светом для мирских людей. А монастыри, как я уже сказал, врачебницами души. В монастыри люди приходят и затем, чтобы найти себе духовника, человека который будет их духовным руководителем и наставником. В приходских храмах это очень тяжело. Не каждый священник берет себе духовных чад. Потому что нужно огромное время и силы, чтобы молиться за них, за своихь чад духовных. В монастыре же братия именно к тому и служит, к тому и призвана, чтобы духовно руководить и наставлять: начинается духовная переписка, духовная постоянно поддерживаемая связь, руководство на пути спасения.

А такое дивное явление как старчество — это ведь тоже проявление именно монастырской жизни. Сейчас настоящих старцев в России очень мало, но они есть и люди прекрасно это чувствуют и понимают. Поэтому они и идут особенно в монастыри.

Монастыри стоят обычно за высокими стенами, как бы отгороженные от всего окружающего мира и человек, приходя в монастырь, уже не видит многоэтажных муравейников-домов, гремящего транспорта, запруженных народом улиц — он действительно попадает как бы в другой мир. И совершенно другими глазами начинает смотреть на все происходящее с ним, на свою жизнь. Монастыри — это по сути дела острова спасения среди бущующего житейского моря. Особенно в наше время, тяжелое время. И они еще сыграют свою роль, благодатную роль в спасении народа Божия.

- Духовной лечебницей, местом покаяния, являются и приходские храмы. Какя разница между ними и монастырем? Что приобретают миряне, приходя именно в монастырь?

- Монастырь сам по себе создается в первую очередь для насельников, для желающих подвизаться в этой обители. Это в первую очередь — для самих монашествующих. А когда люди пожелали вести иноческую жизнь, появились монашествующие, установилась монастырская жизнь, то и вокруг активизируется духовная жизнь. Люди мирские глядя на жизнь монаха, монахини, не только молитвенную, но и физическую, ведь в большинстве монастырей есть свои подсобные хозяйства и часто немаленькие, глядя на то, как монахи сочетают и физический труд, и молитвенной правило, и послушания, и отдых, приобретают живой пример для своей жизни. Как я уже сказал: «Свеи мирянам — иноки». Поэтому они видя живую монашескую жизнь, приобретают для себя опыт жизни религиозной. В приходском храме это все гораздо сложнее, труднее. Это две большие разницы: монастырь и приходской храм. Это совсем другая жизнь, другой уклад, другой ритм.

Самое главное оружие монаха, его сила — это молитва. Молитва не только за себя, но и за ближних, за весь мир. Он уходит из мира именно для молитвы за мир. Чтобы сосредоточится на этом, посвятить свою жизнь молитве. Люди, которые приезжают в обитель, они и ищут этой духовной поддержки, ищут этой молитвы монашеской, о больных, о страждущих.

В монастырях существуют специальные синодики, помянники, которые ведутся с основания каждого монастыря, там записаны тысячи имен, многие тысячи. И монашествующие, подвизающиеся в монастыре обязаны прочитывать этот синодик, будь то о здравии или упокоении ежедневно. Они ежедневно просят у Господа ниспослать поминаемым людям здравия и спасения… Это их монашескитй крест, молиться за всех людей. Не только за благодетелей, за жертвователей, но и всех страждущих. Люди верят в то, что молитвы монахов или монахинь, населяющих тот или иной монастырь будут услышаны Господом. И Господь таким людям по вере их посылает просимое.

- Совсем недавно Священный Синод утвердил решение об открытии двух монастырей, мужского и женского, в Нижнем Тагиле, женского в Камышлове и мужского в Каменск-Уральском. Все они открываются на базе существовавших приходских храмов. Начинается монастырское богослужение, более продолжительное, рассчитанное на особых ревнителей благочестия. Что с этого обычному, простому человеку?

- Возьмем Нижний Тагил. Чисто промышленный город: грохот стоит, жизнь кипит и бурлит, время совершенно незаметно. Монастыри, которые были сейчас основаны по благословению Святейшего Патриарха, они дадут как бы эффект остановки. Человек зайдя туда, выстояв длинное монастырское богослужение, уйдет оттуда совсем другим, духовно обогащенным. Приходские храмы подстраиваюся под жизнь и уклад горожан, своих прихожан: как им удобнее на работу, на маршрутный автобус… В монастырь же люди приходят неторопясь, чтобы отдохнуть от суеты, неспеша помолиться. В том же Казанском храме Нижнего Танила, бывшего до сих пор приходским, почивают частицы мощей более сорока угодников Божиих! И кто обэтом знает? Мало кто. Вы посмотрите: начало монашеской жизни приведет к паломничеству туда. Потому что как я уже сказал монашество активизирует духовную жизнь. Что касается Нижне-Тагильского Скорбященского храма, то это был монастырь и до революции. Сейчас же братия этого монастыря будет нести послушание по окормлению тюрем, воинских частей. Такое специфическое послушание — духовно окормлять тюрьмы и воинскте части.

У мирского священника очень много различных забот, как церковных, так и семейных, личных. Это часто очень сильный круговорот. В монастыре этого практически нет. Монах живет тихой, соразмеренной, неспешной, благоговейной жизнью. И эту тишину, эту святость монашествующие и несут в народ: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Это не значит, что весь Нижний Тагил сейчас бросится в этот монастырь. Должно пройти какое-то время, прежде чем народ туда пойдет. Но он придет обязательно — именно местный, сами тагильчае.

- Таким образом получается, что в каждом компактном регионе должен быть свой монастырь? Ведь не всегда человек способен совершить дальнее, длительное паломничество и по состоянию здоровья, и в силу экономических причин?

- Безусловно. Сейчас Екатеринбургская епархия поделена на шесть округов. И конечно желательно, чтобы в каждом таком округе был монастырь Это обязательно. Жизнь тяжелая, не каждый может приехать в Верхотурье просто из-за отсутствия денег на дорогу. А имея монастырь в своем округе, значительно ближе, люди всегда смогут посетить его. А то что они там получат, увидят — это будет совсем другое чем в приходском храме. Это показывает практика. Взать тот же Краснотурьинск. Да, половина верующих жителей ходят в Максимилиановскую церковь, но половина — на службы в женский монастырь. Люди именно там находят то, что ищут. Приезжающие паломники готовы останавливаться не только в гостинице, но готовы спать на полу, в храме будут спать, потому что они осознают благодатность монастыря.

- Сколько сейчас в Епархии монашествующих?

- 60 монашествующих в мужских монастырях, и 180 — в женских. Открывшиеся 4 монастыря, я уверен, тоже пустовать не будут. Народ пойдет туда.

- Кто сейчас идет в монастыри? Что из себя представляют монашествующие в возрастном, образовательном, профессиональном отношении?

- В начале 90-х годов в монастыри нашей Епархии приходила в основном молодежь. Желающих остаться в монастыре было очень много. Но человек неподготовленный, ччасто ранее не ходивший в храм, а пришедший сразу в монастырь, он реко удерживается в монастыре, очень редко. Гораздо чаще остаются люди, которые и раньше посещали храм, исповедовались, причащались, то есть жили церковной жизнью, читали духовную литературу… Вот они остаются в монастыре, хотя опять таки тоже не все могут выдержать трехлетний испытательный срок, который установлен правилами церковными. Это очень тяжело. Ведь монастырь это не только красивое богослужение, красивое пение, уединение… Это еще и послушания, в том числе и хозяйственные. И вот приходит ко мне допустим желающий в монастыре остаться, я его первым делам посылаю на хоздвор, к коровам, к курам, убирать, чистить. Никаких других послушаний ему не даю, чтобы посмотреть его смирение. Действительно ли он с серьезными и чистыми намерениями пришел в обитель, выдержитли он. Он пришел в белой рубашке, в галстучке: я хочу быть монахом… А в монастыре главное — это смирение и послушание. Без этих двух добродетелей ничего не может быть. Это не монах. А через это, отсечение совоей воли, стяжаются и другие добродетели. Монах, монахиня не могут сказать «нет» или «не хочу». Человек должен переломить себя и в этом смысл монашеского служения.

Без этих добродетелей ничего невозможно достигнуть. Ни каких высот, глубин, ни просто душевного спокойствия. Если он не приобретет этих качеств: смирения, терпения и послушания. Об этом очень подробно и глубоко писали практически все святые отцы нашей Церкви.

- Миряне практически ничего не знают о такой структуре как собор монашествующих. Существуюшие представления о монастырском послушании, смирении, создают впечатление что настоятель в монастыре своего рода «царь» и делает все что хочет. Расскажите об этом.

- При каждом монастыре существует духовный собор, который избирается всей братией монастыря и затем утверждается Правящим Архиереем. В него входят настоятель, казначей монастыря, духовник, келарь, благочинный и двое из числа послушников. Этот коллегиум, этот духовный собор и управляет монастырской жизнью. Настоятель в монастыре свои решения осуществляет через этот орган. Духовный собор рассматривает годовой бюджет, план работ на год, какие-то монастырские программы — все это решается соборнам разумом, а не одним настоятелем. Если же возникают разногласия, то они выносятся на рассмотрение Правящего Архиерея. Который разрешает возникшие недоумения, сомнения, противоречия. Поэтому, монастырь управляется собором. И то жк в рамках епархии. Существует общеепархиальный монастырский собор, в который входят духовные соборы всех монастырей. Собирается он 2 раза в год в Екатеринбурге под председательством Правящего Архиерея и решает общеепархиальные монастырские проблемы.

- А кто сейчас приходит в монастыри?

- Сейчас в монастыри стал приходить контингент людей взрослых. У которых уже есть жизнь за плечами прожитая. Такая или иная, но уже прожитая. Это люди в возрасте 40 лет. То есть не молодежь 15–16 летняя, которая грубо говоря «ломанулась» в монастыри в 90-х годах бурною толпой. Но они как прибежали, так и ушли такой же толпой. Остались буквально единицы. Может трое из двадцати. Когда люди приходят взрослые, то чаще это осознанно. После сорока конечно трудно перестраиваться, ломать себя, свой характер. Но человек осознанно делает этот шаг. И сейчас мы наблюдаем именно эту картину. Такие люди останутся в монастыре до конца своих дней, неся крест монашеской жизни. В то же время, в немалой степени это зависит от настоятеля монастыря, его качеств. Взять Ново-Тихвинский женский монастырь. В этой обители проживает около 70 человек и среди них преобладает молодежь. Почему? Достаточно молодая настоятельница, матушка Любовь, имеющая определенные добродетели, определенные качества, организаторские способности, умение беседовать с людьми, с молодежью и сумела собрать вокруг себя молодой контингент. А в Покровском женском монастыре, где настоятельница уже пожилая, игуменья София, и монахини более зрелые, пожилые. Молодежи там менее половины. Но трудятся все одинаково, не зависимо от возраста.

В Екатеринбургских монастырях немало интеллигенции, людей с высшим образованием. В Верхотурье, как и до революции, преобладает пожалуй крестьянский класс. Да у нас и упор в послушаниях делается на сельское хозяйство. Нам приходится вести большое подсобное хозяйство, много трудится. В городе же монастыри больше занимаются миссионерской деятельностью, просвещением, катехизацией. Это их служение. Отдаленные монастыри конечно тоже занимаются окормлением и тюрем, и больниц, и воинских частей, но плюс еще и обеспечение монастыря всем необходимым, так было всегда. А если вспомнить историю, то и не только себя, но во время каких-то бедствий монастыри открывали свои кладовые и раздавали пропитание страждущим. Монастыри и сейчас ведут большую благотворительную деятельность. Жертвуют средства на больницы, тюрьмы, воинские части. Обеспечивают нуждающихся одеждой, обувью, очень часто люди обращаются за помощью и мы никогда не отказываем, ведь это уже вековая традиция.

- А ныне как себя обеспечивают монастыри? Существует мнение, что сейчас они живут за счет взносов на общеепархиальные нужды?

- Нет это не так. Все монастыри обеспечивают сами себя. Разница только в источниках средсв существования: Екатеринбургские существуют на пожертвования, приношения прихожан, которые их посещают. А отдаленные имеют свое подсобное хозяйство, где своим трудом и обеспечивают себя пропитанием.

- А какова роль монастырей в жизни Епархии?

- Монастыри приносят огромную духовную пользу. Выполняют просветительскую роль. Женатый человек, как известно печется о жене, о доме. Семейные священники не могут в полной мере отдавать себя служению пастве. Потому что кроме огромной церковной нагрузки: службы, крещения, венчания, воскресная школа и т.д. у них есть еще дом, семья, дети… Монашествующие же свободны от мирских забот, не обременены ими и могут полностью посвящать себя этому служению. Что и делается. Мы стараемся быть тем самым светом для мира, о котором пишут святые отцы. Чтобы люди, видя наши посильные добрые дела, прославляли Отца Небесного.

- Кроме того, что Вы настоятель Верхотурского Свято-Николаевского монастыря, вы еще и благочинный монастырей Екатеринбургской епархии, в чем состоит послушание, служение благочинного монастырей?

- Должность благочинного существует где-то с 15 века. Благочинный наблюдает за жизнью обителей, ее правильным ходом и внешним, и духовным. Я, как благочинный, регулярно посещаю обители, встречаюсь с настоятеляии и монашествующими, помогаю советом, помогаю изыскивать средства на восстановление, обращаюсь к Владыке за помощью монастырям. Проверяю также бухгалтерскую, финансовую отчетность, чтобы все велось законно и правильно. Я стараюсь, чтобы в каждом монастыре был свой архив, и по возможности с момента основания. Иногда ради этого приходится ездить в Москву, Петербург, чтобы восстановить какие-то документы. Чтобы люди, которые приходят в монастырь, могли более полно и подробно узнать об истории своей обители, как она жила, развивалаь. Постоянно слежу за состоянием монастырских библиотек, чтобы они постоянно пополнялись новыми изданиями. Слежу за просветительской деятельностью, чтобы обязательно была при монастыре воскресная школа.

- Так ли все идеально в жизни монастырей?

- Конечно, идеализировать монастыри нельзя. В монастырях очень сложно, трудно. Представьте себе: пришел человек в монастырь, из мира пришел, со своим характером, он на чем-то воспитывался там допустим 30 лет, кем-то был, курил всю жизнь, предположим. А ему тут говорят: а курить-то в монастыре нельзя. Начинается страшная ломка… Или еще возьмем: очень много сейчас людей, незакончивших даже среднюю школу, не имеющих даже неполного среднего образования, закончивших 6–7 классов… То есть он привносит в монашескую среду свой характер, чаще всего инородный монашескому укладу. И монастырь должен его практически перевоспитать, если хотите переломить. А для этого нужно минимум год-два. Церковь же предусматривает для этого три года, трехлетний искус, испытание. Только для того, чтобы он оставил свои прежние привычки. Естественно, что народ посещающий обитель видит и такого новоначального послушника, с его еще неискоренненными какими-то пороками и начинает искушаться: ах, он такой- сякой и все они, монахи, такие. Почему же в этом случае человеку не задуматься, что его брат пришел в монастырь из мира, со своим характером, у него ломка идет, у него борьба идет духовная, он борется с этим. Он же не может прокурив всю жизнь, в один день бросить. Нужно время, чтобы переродиться в нового человека… А миряне этим соблазняются. Мы — нет. Потому, что мы живем в этом, варимся в этом котле, «носим тяготы друг друга». Но через эту борьбу, ломку, человек и преображается, перерождается, движется по пути своего спасения. И не осуждать надо впадающаго в искушения по немощи своей, а пожалеть, испытать сострадание и помолиться за него. Чтобы Господь укрепил этого человека на том пути, на котопый он встал, на пути оставления греха. К монастырю внимание людей приковано, очень приковано. За нами пристально наблюдают тысячи глаз: как мы пошли, как перекрестились, как мы поклонились, как блангословили, что мы сделали. Мы всегда под этим пристальным вниманием. Люди, приходящие в монастырь, приходят сюда молиться, каяться в своих грехах. Поэтому не надо обращать внимание на немощи и изъяны других, без этого не может быть. У святых отцов мы читаем, что если в монастыре все хорошо, тишь да гладь, все благополучно, никаких изъянов — такой монастырь обречен на погибель. Господь всегда пошлет такого человека, который будет крестом для братии. Потому что без борьбы не модет быть и спасения. И эта борьба идет постоянно, ведь враг-то не дремлет. И лукавый в первый раз приехавшему паломнику обязательно покажет все самое худшее, чтобы оттолкнуть такого человека от Церкви, от Бога. А зависит это от самого человека: если он приехал молиться — его ничто не заденет, даже если перед ним будут ходить одни «пьяные монахи». А если человек пришел полюбопытствовать, как монахи живут посмотреть, то он будет видеть только самое плохое. Монастыри у нас только открываются, все еще только устанавливается и должно быть снисхождение к братии монастырской. Через борение стяжаются все добродетели и наследуется спасение души. Если бы ту систему, которая существовала веками, традиции монашеской жизни, весь тот строй и уклад не разрушили, сегодня мы бы имели совсем другое и общество, и монастыри.

- Эта проблема обостряется наверное еще и тем, что в монастырях много послушников, да и просто рабочих, ведущих реставрацию и т.п.?

- Да, человек, пришедший жить в монастырь не сразу становится даже послушником. Он становится сначала трудником, как бы кандидатом… Он трудится, испытывает себя, к нему присматриваются. Но поскольку он живет в монастыре, в монастырских кельях, носит подрясник, то народ смотрит на него и думает, что тот уже монах. А он еще простой гражданский человек, ему может быть до послушника-то еще несколько лет ждать придется, пока его примут даже в послушники. А про рабочих и говорить не приходится. Братия вынуждена их приглашать. Но многие из них на труд в монастыре смотрят как на любую другую работу где-то, могут и курить, и выпивать, и сквернословить… А осуждают монашествующих. Из-за незнания…

- Но, вероятно, и у монахов бывают какие-то падения?

- Конечно. Потому что монахи тоже люди, и тоже подвержены слабостям и падениям. Но мы имеем величайший дар, данный нам Господом — это Таинство Покаяния. И вот как человек грешит — могут видеть многие, но как он кается, как он может быть омывает слезами своими, молитвой, постом, даже незначительный свой какой-то грех этого окружающие видеть не могут. А впадают в грех осуждения. Поэтому осуждать человека, судить — не надо. Человек должен всегда прежде чем осудить другого, того же монаха, посмотреть на себя, обернуться на свою жизнь, а так ли она прожита… А не осуждать.

- Отец Тихон, Вы настоятель Верхотурского монастыря, который отмечает свое четырехсотлетие. Правительство области приняло и реализует программу по возрождению Верхотурья, как духовной столицы Урала. Однако, многие средства массовой информации очень скептически относятся к этому. Многие же откровенно негативно. Так ряд газет и телеканалов распространили информацию, что в то время, когда губернатор и правительство области помогает попам золотить купола, дети Верхотурья едят комбикорм. Что Вы можете сказать по этому поводу?

- Это неправда. Никто, по милости Божией, в Верхотурье комбикорм не ест, как это действительно писали в газетах. Происходит совсем другое. Сложно, трудно на происходит становление города. И материальное, и социальное, и духовное возрождение. Что касается духовной стороны, то против святости всегда восставали определенные силы, которые всегда боролись со святостью. То что делает губернатор, правительство области — это великий вклад, это святое дело. Мне хочется пожелать им терпения, ибо сейчас они подвергаются всевозможным нападкам со стороны ряда партий, течений и подконтрольной этим силам прессы. Пожелать, чтобы Господт их укрепил на этом поприще и даровал им самое главное — терпение. Когда к нам приезжают руковолители области, мы их встречаем, их лица преображаются. Когда беседуешь — то удивляешься насколько уже мышление изменяется просто на глазах. Люди растут духовно. Происходит настоящее преображение. Это не фарисейство или еще что-то такое. Потому что фаписейство сразу видно, оно неискренне, наиграно… Потому и родилась такая программа возрождения Верхотурья, что это действительно искреннее отношение. Что касается финансов и газетной писанины о «колоссальных суммах из бюджета», то это тоже неправда. Это идут те же пресловутые взаимозачеты и т.д., а не «живые» средства, деньги… И насчет золочения куполов — неправда. Купола сделаны из сплава, делают его в Челябинске, с титановым напылением. Золота там ни грамма нет. Все это просто идет клевета на правительство и хула на Церковь ряда заинтересованных сил.

- Еще одна мысль, активно проводимая, внедряемая в сознание уральцев, это то что Верхотурье яко бы уже возродить нельзя. Что «толпы к мощам не повалят», что «монастырская жизнь уже не возродится», что «нанесена смертельная рана» и «время уже ушло». Что Вы можете сказать об этом? Идет какой-то процесс? Увеличивается количество паломников или уменьшается? Изменяется ли как-то отношение местных жителей? Каковы перспективы Верхотурья на Ваш взгляд?

- Духовное становление города началось с девяностого года. Уже началось. С открытия монастыря. Если раньше, до перенесения в монастырь Святых Мощей праведного Симеона из Екатеринбурга, отношение было совсем другое. Нельзя сказать, что оно было отрицательным, нет. Скорее безразличное: ну есть там монахи и ладно, что-то там делают, ковыряют — ну пусть. Вот такое было отношение. Как бы на мертвой точке. Только с 1993 года, благодаря возвращению в обитель праведного Симеона, город, жители его стали преображаться. Даже взять колокольный звон. Раньше спросишь: мешает? — Да, мешает. Сейчас так уже никто не скажет. Ну и в остальном: да зачем нам это нужно… Сейчас уже такого нет. Люди рады тому что происходит. Налаживаются самые дружеские отношения с детскими домами, с домами престарелых, ветеранскими организациями. А ведь раньше это была глухая стена. Пользуются монастырской библиотекой, посещают воскресную школу очень многие, и именно взрослые люди. Создан монастырский музей. При музыкальной школе мы организовали два хора, проводятся духовные вечера, концерты, собирающие полные залы. Так что влияние духовное монастырь на жителей оказывает. Сколько сил хватает у иноков и инокинь Верхотурских монастырей, столько они и трудятся чтобы нести свет духовности жителям. А ведь многие, приезжая в монастырь из других городов, поселяются в Верхотурье, остаются в этом городе жить. И таких семей немало. Значительная часть заключенных из окормляемых нами колоний также остается здесь жить, приходят в монастырь работать, трудятся. Сейчас мы завершаем в колонии строительство своего храма, снаружи работы практически завершены, внутри скоро будем делать росписи, уже готовы киоты для иконостаса. При нем будет библиотека, видеозал.

Кроме того, монастырь сейчас издает три газеты: «Монастырский благовест», «Верхотурская старина» и «Верую», занимается другой издательской деятельностью. Это все тоже обязательно даст свои плоды.

Что касается паломничества, верующих людей, оно с каждым годом возрастает. Людей приезжает все больше и больше. Приезжают и туристы, число которых тоже увеличивается, практически каждый день бывает по 2 автобуса, по 3. А в воскресные дни и того больше. И все эти люди увезут с собой частицу какого-то света, чего-то доброго в сердце.

- Священноархимандритом Верхотурского Свято-Николаевского монастыря является Правящий Архиерей Преосвященный Никон, епископ Екатеринбургский и Верхотурский. Как часто Владыка бывает в монастыре, совершает богослужения? Как помогает монастырю?

- Владыка бывает в монастыре довольно часто. Практически каждый месяц, иногда и не по разу. Живет по 5–6 дней. Последний раз буквально на прошлой неделе. Постоянно совершает богослужения, интересуется ведущимися работами.

Если взять дореволюционную ситуацию, то тогда епископ в том же Верхотурье служил максимум два раза в год: на Николая Чудотворца и память Праведного Симеона. Все, больше никогда не было приездов Архиереев. Наш Архипастырь не забывает свои обители и регулярно посещает их. Как я уже сказал, Владыка бывает не реже раза в месяц, служит Литургии, рукополагает. Неоднократно он передавал в дар монастырю старинные Святые Иконы, другую богослужебную утварь, частицы Святых Мощей.

Для монастырского музея, идею создания которого Владыка очень радостно поддержал, Его Преосвященство неоднократно передавал различные исторические реликвии и ценную богослужебную утварь — серебряные Кресты, напрестольные Евангелия 17 века, иконы старинного невьянского письма, в том числе и из своего домового храма, чтобы эти иконы были доступны народу, теперь их увидят и смогут им поклониться тысячи и тысячи людей.

Служит Архиерей и в других монастырях епархии. Регулярно в Ново-Тихвинском, Спасском, Крестовоздвиженском, приглашая к этому служению и других Архипастырей, посещающих нашу епархию. Многократно, в том числе и с Архиереями других епархий, посещал Алапаевский монастырь во имя Новомученников Российских. И каждый приезд Владыки Никона — это огромная духовная помощь и поддержка братии. Взять Алапаевск. Ведь отец Моисей строит там все практически с нуля, в лесу, где ничего нет, ни электричества, ничего. Неимоверным трудом приходится созидать этот монастырь. Владыка совершал там закладку первого камня, неоднократно помогал финансово… Сейчас там построена надвратная церковь, часовня построена, братский корпус почти готов. Сейчас будет строиться большой монастырский храм.

Мы находимся под пристальным вниманием и заботой Правящего Архиерея, и мы это чувствуеим — заботу своего Священноархимандрита.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475