На 95-м году жизни отошла ко Господу насельница Ново-Тихвинской обители монахиня Георгия (Ярутина)

На 95-м году жизни отошла ко Господу насельница Ново-Тихвинской обители Екатеринбурга монахиняГеоргия (Ярутина).

Некоторые из знавших матушку Георгию говорят, что она была живой частичкой святой Руси.

Она родилась в 1914 году и прожила целую эпоху: прошла через скорби, через войну, видела и уничтожение Православной России, и ее возрождение. Ее духовным отцом был преподобноисповедник Игнатий (Кевролетин), а постриг она приняла от известного старца Амвросия Балабановского. И сама она — заботливая, трудолюбивая, смиренная и радостная — была для сестер словно солнышком, согревавшим в любое ненастье.

Ее семья была воистину «малой Церковью». Дедушка, Дмитрий Яковлевич Ярутин, был купцом первой гильдии, держал в селе Соколово собственный магазин, щедро жертвовал на церковные нужды.

Отец будущей монахини — Никита — бывал богомольцем в монастыре на Белой Горе (той самой, которую называют Уральским Афоном), видел архимандрита Варлаама (Коноплева), будущего священномученика. Всю жизнь Никита глубоко почитал схимонахиню Евфросинию (Мезенову), или Аннушку, как все ее называли, — подвижницу, известную своей святой жизнью. Она приходилась Никите троюродной сестрой.

Его дочь Глафира (будущая монахиня Георгия) унаследовала это почитание, она всю жизнь ухаживала за могилой Аннушки, устраивала дважды в год поминальные обеды в ее честь.

Маме Глафиры — Анисье — тоже доводилось встречаться с подвижниками. В школе она училась с мальчиком по имени Савва; будущим келейником архимандрита Варлаама, в 1918 году претерпевшего вместе с ним мученическую кончину от рук красных.

В 1929 году семью Ярутиных раскулачили. Они уехали на Алтай. Вскоре Дмитрий Яковлевич, после тяжелой болезни, скончался. Семье пришлось нелегко: они голодали, полбулки хлеба приходилось растягивать на две недели. Взрослые не ели вовсе, отдавали всю скудную пищу детям. Только через пять лет Ярутины смогли вернуться в родные места, жили на нелегальном положении «у добрых людей», перебивались случайными заработками. Но во всех этих лишениях они всегда оставались простыми, отзывчивыми, мужественными и благочестивыми людьми.

Часто находила приют в доме Ярутиных схимонахиня Арсения (Сычева) — подвижница, прошедшая лагерь, духовная наставница многих монахинь.

Духовным отцом Глафиры, будущей матушки Георгии, много лет был отец Игнатий (Кевролетин), прославленный ныне в лике святых. В 20–30-е годы он служил в том же районе, в котором жили Ярутины, и хорошо знал их семью. После войны отец Игнатий, прошедший лагеря и перенесший многие скорби, жил в Верхотурье. Глафира ездила к нему туда. Незадолго до своей смерти батюшка подарил Глафире икону великомученика Георгия Победоносца. Только в 1972 году она поняла, что этой иконой духовный отец приточно благословил ее на монашество — она приняла постриг в мантию с именем Георгия.

Вся жизнь монахини Георгии была непрерывным трудом. С 15 лет ей пришлось работать на железной дороге: чистить рельсы от снега, косить летом траву на железнодорожном полотне. Работала Глафира и на мельнице, и вновь на железной дороге, потом — санитаркой в больнице 20 лет.

И в Ново-Тихвинском монастыре, куда приехала монахиня Георгия в 1997 году, не могла она сидеть без дела (хотя ей было уже 83 года): читала Псалтирь, вязала теплые вещи для сестер. За недужными сестрами матушка Георгия ухаживала до последних минут их жизни, потом заботилась об их христианском погребении. В селе Маминском покоятся несколько монахинь из разоренных уральских обителей: Ново-Тихвинской, Каслинской. Монахиня Георгия говорила, показывая на сельское кладбище: «У меня здесь свой монастырь».

В последние годы послушанием ее стала молитва.

Она никогда не делала наставлений, но бесхитростные ее рассказы, удивительные простота и незлобие ее были лучше любых поучений. Всеми уважаемую монахиню сестры всегда называли почтительно «Матушка». Послушание, смирение, любовь были для матушки Георгии не какими-то абстрактными добродетелями, к которым нужно стремиться, а жизнью ее. Может быть, поэтому рядом с ней всегда было тепло и радостно, даже когда ее одолевали уже недуги, и она, столько лет отдававшая всю себя на служение ближним, сама вынуждена была принимать заботы сестер.

4 ноября, когда совершается празднование Казанской иконе Божией Матери, матушка на девяносто пятом году жизни отошла ко Господу. Отпевали ее в день празднования другой иконе Пресвятой Богородицы — «Всех скорбящих Радосте».

Смерть в монастыре воспринимается иначе, чем обычно в миру: гораздо более спокойно, а порой даже радостно. Здесь ощущают кончину не как потерю, но как расставание на краткое время. И в строгих печальных песнопениях отпевания слышится твердое упование и некая отрада: «Блажен путь, воньже идеши, сестро, днесь, яко уготовася тебе место покоя».

Тело матушки Георгии покоится рядом с другими почившими сестрами возрожденного Ново-Тихвинского монастыря, недалеко от ее наставницы — схимонахини Николаи (Засыпкиной). Тяжело было расставаться сестрам с матушкой Георгией, но после похорон в душе была не тоска, не скорбь, но покой и тихая радость.

13 ноября 2008