Скорбященский монастырь продолжает проект «Спецпереселенцы»

Екатеринбург, 5 ноября, «Православная газета». Одним из участников панихиды по жертвам политических репрессий, совершенной в Скорбященском женском монастыре Нижнего Тагила 30 октября, стала матушка Елена Столярова. Она рассказала о своих дедушке и бабушке — спецпереселенцах из Марийской АССР, жителях поселка Кокс. Репрессии от советской власти коснулись родителей ее мамы. Семья жила в деревне Руш-Родо Моркинского района Марийской АССР, владела смолокуренными установками, свечным производством, на котором применялся наемный труд. По сельским меркам Евдокимовы были богаты: жили в добротном доме, имели большое, крепкое хозяйство: пахали, сеяли, держали корову, овец, кур, уток. Трудились от зари до зари. А в соседях у них жил пьяница, который совсем не работал, за домом не следил, отчего страдали его домочадцы. Эту несчастную семью поддерживали всем селом: одевали, подкармливали жену и детей. Когда пришла советская власть и началась коллективизация, этот лентяй и пьяница ходил по деревне и указывал, кого надо раскулачивать.

Матушка Елена рассказала, что в 1931 году ее деда арестовали сначала на 3 месяца, а затем осудили на 3 года принудительных работ. «Кулаков» Евдокимовых лишили имущества и отправили на Урал. Бабушку с сыном и двумя дочерьми ночью посадили на подводы, не разрешив ничего взять из вещей, и отвезли на вокзал. одна из дочерей Зина вспоминала, как ее в ночной сорочке тащили к лошади. Из Марий Эл до Нижнего Тагила, где велось строительство заводов, добирались 3 месяца. В дороге Зина заболела. Выгрузили спецпереселенцев из вагонов посреди тайги. Жили они на территории современного коксового производства сначала в землянках, потом построили бараки. На всю семью у дедушки и бабушки была одна маленькая комнатка, отгороженная от других помещений занавеской. Всего у Евдокимовых родились 15 детей, а в живых осталось пятеро. Последний ребенок родился в год Победы – в 1945 году.

Жизнь в 1930-е годы научила Евдокимовых молчать, быть в тени. Будучи крепко верующими людьми, они в любую погоду ходили пешком из поселка Кокс в Казанский храм. Помня об этом, м. Елена стыдится пропустить службу, даже если недомогает. Ее крестили тайно, но ребенок знал, что в доме есть и святая вода, и церковные книги, о которых девочке наказывали никому ничего не говорить. Жители барака были в любой момент сорваться в бега. В каждой семье был приготовлен «тормозок»: в платок складывали хлеб, вареную картошку, яйца и лук. И каждый день их заменяли на свежие. А если на дороге по пути к баракам появлялись чужаки, все мужчины быстро одевались, хватали свои тормозки и уходили в лес. Женщины и дети стояли насмерть: «муж (отец) в лесу на заготовках, когда приедет, не знаем». Даже в 1970-е годы у бабушки в доме всегда был припасен тормозок – на всякий случай.

Спиртного в семье не употребляли - это был грех. Перед отправкой на фронт сын Евгений единственный раз выпил с ребятами пива, и дедушка отхлестал его ремнем. Отцовской науке 18-летний парень, будущий Герой Советского Союза, не сопротивлялся: слово отца было законом. Под Сталинградом рота Евгения Ивановича Евдокимова была брошена на немецкие танки почти без вооружения. Командир связывал по несколько гранат и посылал молоденьких бойцов по одному подбивать фашистские машины. Остальные сидели в окопах, ожидая своей очереди. Тогда-то Евгений и лишился ноги, но выжил, а после войны вернулся в Марий Эл. Судьба остальных его братьев и сестер оказалась связана с НТМК. Сам Иван Евдокимович во время Великой Отечественной войны работал на конном дворе, а поскольку был очень трудолюбив, начальство его поощряло. Так, за доблестный труд ему вручили грамоту с подписью Верховного главнокомандующего И. В. Сталина.

Свои воспоминания о своих родных, репрессированных переселенцах участница проекта Скорбященского женского монастыря «Спецпереселенцы» Е.Г. Столярова закончила так: «Мой дедушка Иван Евдокимович Евдокимов почил в 1967 году, а бабушка Татьяна Ивановна – в 1984 году. Вечная им память!».

05 ноября 2020