О чем в юбилей октябрьской революции я бы рассказал своим детям

Ностальгия – опасная вещь, потому что очень избирательная. Со временем все плохое забывается, а все хорошее предстает в самом приятном и выгодном свете. Например, я до сих пор помню чудесный вкус того, советского пломбира в бумажных стаканчиках, который мы ели деревянными палочками и интернациональный пионерлагерь с детьми из братской Чехословакии, но не хочу вспоминать, как в пятом классе, вместо того, чтобы читать сказки на ночь, я ходил с мамой мыть полы, чтобы в нашей маленькой неблагоустроенной квартире с удобствами во дворе появился первый цветной телевизор. Я хорошо помню радостные счастливые лица людей на демонстрации 7 ноября, и не хочу вспоминать, как заслуженная учительница по литературе с грязной руганью выгоняла меня из класса за «неправильное» христианское понимание творчества Достоевского.

К юбилею Октябрьского переворота появилось множество статей, где братоубийственная война, унесшая миллионы жизней наших соотечественников, и красный террор представляются выдумками продажных историков и темных церковных личностей. Какие такие миллионы замученных и невинно убиенных? Пришел товарищ Ленин с большевиками и дал народу свободу, хлеба и власть над своей страной! Я против приукрашиваний и надуманных историй хоть с той, хоть с другой стороны, поэтому стараюсь придерживаться исторических фактов. А факты таковы, что следуя указам своего вождя Ульянова-Ленина, который в 1918 году писал в приказе начальнику ЧК Дзержинскому: «Необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады» большевики затопили кровью мою Родину Россию и почти уничтожили мою Церковь.

Преподобный Серафим Саровский первым революционером называл дьявола. «Нет ничего более противного законам земной природы, как революция», – писал бывший видный нигилист-революционер Лев Тихимиров, после того, как раскаялся и пришел к Православию. Философ Иван Ильин писал, что революция 1917 года выплеснула наружу все низменные страсти и пороки русского народа, обнажив бездну самого греховного, низкого и бесстыдного, грубого и беспощадного: «Казалось, само адское пламя заполыхало над Русью, тьма гадаринских легионов бесов поразили ее организм и разрушили до основания все нравственные устои, включая элементарные нормы приличия. Озлобление друг на друга, какое-то непонятное человеконенавистничество поразило многих. Ничего не стоило тогда убить невинного человека, ограбить, разрушить, поджечь».

Я рассказал бы детям о трагедии, ножом разделившей судьбы и семьи, где сын шел на отца, и брат шел на брата. Мой прадед Андрей был героем Первой мировой войны и пришел с фронта с двумя солдатскими Георгиевскими крестами. Когда началась революция, он вступил в партию большевиков и ушел на Гражданскую войну. Брал Перекоп и одним из первых получил орден Красной Звезды. От ледяной воды озера Сиваш дед на всю жизнь остался инвалидом, а когда вернулся в родную деревню, его как героя гражданской войны выбрали председателем колхоза. Дорога, которую он построил, до сих пор называется «Андреевской». Его жена, моя прабабушка Мария, была богобоязненной тихой деревенской девушкой, которая революционных воззрений мужа не разделяла. Они с дедом венчались в храме Вознесения в родной Темновке, который потом большевики разграбили, закрыли, а после сделали склад удобрений. Дедовские ордена сейчас хранятся где-то в музее, а от бабушки в наследство нам досталась простая икона Пресвятой Богородицы «Казанская», которую я нашел в чулане, где пахло пылью и мышами в сундуке, окованном железными полосками, завернутой в белое ручной вышивки полотенце с красными петухами.

«Красный петух» все церкви в округе разорил и разграбил, и много невинного народа поубивал, а против бабушкиной молитвы оказался бессилен. Икона пролежала в темном чулане в забвении без малого сто лет, а сейчас стоит у нас дома в красном углу на своем законном месте. Она пережила две Мировые войны, революцию и советскую власть, грабителей и запустение, а теперь вернулась к нам. Придет время, и мы передадим ее нашим детям, а те своим. Милость Матери Божией и бабушкина молитва будут с ними и, значит, жизнь продолжится.

Рассказал бы про знакомого историка-публициста, который пишет книгу по истории Урала и сейчас работает в бывших партийных советских архивах (есть у нас такие). Сейчас работает с 1918–19 годами, когда большевики только что захватили власть. Его много повидавшего поразил показательный расстрел 17-и летнего гимназиста, единственная вина которого – гимназистский мундир, перед плачущей толпой в центре города. И сухие строки директив из Москвы и Санкт-Петербурга, где четко расписано, сколько нужно в месяц (!) арестовать, осудить и расстрелять священников и монахов. В цифрах. Под личную ответственность местных Народных Советов. С самого начала своего существования Советская власть во всем полагалась на планы: нужно найти и расстрелять столько-то белых священников, столько-то монахов. И ведь не просто справлялись. Ударно перевыполняли. Большинство палачей были не какие-то там китайцы, пьяные немецкие мадьяры или упыри-латыши, а свои из местных. Те, кто вырос со своими жертвами на одних улицах, учились в одних школах и ходили в одни храмы. И одни выбрали судьбу иуд-палачей, а другие – чистую совесть и смерть со Христом.

Я рассказал бы своим детям про ректора Камышловского Духовного училища и настоятеля родного Покровского собора в Камышлове священномученика Сергея Увицкого и священномученика Константина Лебедева из села Поклевского Камышловского уезда. Первый был ректором Духовного училища в Камышлове с 1913 по 1918 год, и настоятелем нашего родного храма Покрова с 1918 по 1921 годы. Это он спас от голодной смерти и вывез в благополучный еще Камышлов сказочника Павла Бажова, который работал преподавателем в его училище и поселил вместе с семьей в своем доме рядом с Покровским собором. Сегодня на доме висит памятная доска, где написано, что здесь жил известный советский сказочник, а о хозяине дома ни слова. В городских архивах, музейных запасниках и у краеведов не сохранилось ни одной фотографии известнейшего и популярного жителя города, в доме которого собиралась вся городская интеллигенция. Но сохранились записи из политического дела №117 по «обвинению гражданина Увицкого Сергея Александровича в антисоветской деятельности», заключавшейся в том, что, несмотря на запреты властей, он продолжал служить в храме и проповедовать слово Божие, где и был арестован прямо во время воскресной Литургии. Вместе с ним арестовали еще 47 прихожан, от которых требовали только одного – оговорить своего пастыря. 36 из них были признаны виновными «в борьбе против советской власти и антисоветской агитации» и сосланы в лагеря, но никто из них не дал показаний против настоятеля, как того требовали следователи ЧК.

Они что, с Луны свалились? Не знали, чем это грозит? Прекрасно знали! У всех были родные, жены, дети, может быть, хорошая работа. А они от всего этого отказались, только чтобы остаться верными Богу и своей вере. Эти люди готовы были умереть, и поехали строить светлое будущее в лагерях, но не пошли на сделку со своей совестью. И это не какие-то там былинные герои, 47 ронинов из чужих красивых сказок. Это самые обычные камышловцы, люди с соседней с нами улицы. Вот о чем я бы рассказал своим детям.

Отца Сергия, чья единственная вина была в том, что, несмотря на запреты властей, он продолжал служить в храме и проповедовать слово Божие, посадили в тюрьму и сослали в лагеря, в которых с перерывами он провел без малого десять дет. Но от своих убеждений не отказался, и умер в лагере на Беломорканале. Перед смертью отцу Сергию чудом удалось встретиться со своей женой и он сказал ей, что ни о чем не жалеет, и мечтает только об одном – еще раз послужить перед Престолом Божиим.

Отца Константина Лебедева красноармейцы арестовали в июле 1918 года в храме во время Литургии и увезли в штаб, где после допроса ночью зверски убили. Как потом рассказал ночной сторож, священника подвергли жестоким мучениям: «вырвали с мясом бороду», «кожа на лбу надрезана и задрана, на ладонях мягкие места срезаны, сухожилия на костях рук перерезаны». Сторож слышал, как отец Константин молился о своих мучителях и просил их поскорее его убить. Когда палачи устали его пытать, то убили, тело бросили на улице, забросав навозом и соломой. Но Господь, по слову Иоанна Златоуста, облек Своего служителя в «Великий погребальный покров – мученичество», украсил «одеждою, драгоценнейшею всякой царской багряницы, всякой драгоценной порфиры…».

Страшно это, когда вот так – или-или. У всех у нас есть и всегда будет выбор. И нужно сделать его правильно. Как наши родные пастыри – священномученики Сергий и Алексий, которые стоят возле Престола Божия день и ночь моля о мире и процветании России, за которую отдали свою жизнь. Господи, помоги! Вот о чем я бы рассказал своим детям в юбилей революции.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475