Наталья Инина, научный сотрудник факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова: Куда надо идти – вверх, к свету, добру, созиданию, к Богу

Мы делаем уже не первую программу с Вашими коллегами, но все еще сохраняется стереотип о том, что психологи – это что-то страшное и к ним нужно идти только в самом крайнем случае. Действительно ли страшны психологи и чем они отличаются от психиатров?

Есть такая установка, что с психологическими проблемами не стоит никуда ходить. Стоит поговорить со своим другом, с доверенным лицом, в крайнем случае – со священником, когда речь идет о духовной жизни. Подчеркну: именно хороший психолог, как и любой другой профессионал, – это не страшно.

Люди действительно часто путают психиатра и психолога. Психолог занимается проблемами здорового человека. Это могут быть проблемы личностных кризисов, например кризис среднего возраста, проблемы в браке, проблемы отношений с детьми, сложности общения, неуверенность в себе, закомплексованность, чувство тревоги и т.д. – то, что присуще всем нам в тот или иной период жизни.

Психиатр – врач. В отличие от психолога он оканчивает медицинский вуз, то есть у них базово разное образование. Психиатр занимается болезнью человека, которому поставлен психиатрический диагноз. Это всегда связано с медикаментозным лечением, иногда со стационаром. Когда у людей есть просто личностные проблемы, не стоит думать, что им тоже предложат препараты, положат в клинику и вообще сочтут больными.

Как человеку для себя определить, что он не справляется с той или иной жизненной ситуацией и лучше бы посоветоваться с профессионалом?

Я много говорила об этом с врачами, и ситуация примерно одинаковая. К любому врачу человек, как правило, обращается, когда ему уже совсем плохо, состояние запущено. Первые и срединные этапы деструктивного процесса воспринимаются как обратимая проблема: достаточно просто отвлечься, отдохнуть, перетерпеть – и пройдет. Но не проходит, потому что психологические проблемы возникают не в одночасье, у них всегда есть анамнез, история, которая длится иногда годами. Часто слышу такую фразу: «Все было хорошо, но вдруг что-то произошло, и началась фобия (навязчивые состояния, панические)». Когда начинаем разбираться, становится понятно, что это не вчера началось. Если бы человек обратился раньше, было бы намного проще помочь. Поэтому когда возникают первые симптомы, например непонятная тревога, ощущение дискомфорта, когда человеку плохо, а он не может это объяснить, то желательно хотя бы зайти на консультацию. Речь пока не идет о большой терапевтической работе, но пройти диагностическую консультацию было бы уместно. Это касается и детей. Очень хорошо, если родители хотя бы раз в год приводят ребенка к психологу для профилактики.

На Исповеди многие из нас каются в грехе раздражительности. Насколько оправданно в данном случае обращение к психологу?

Это ключевая проблема соотношения психологии и духовной жизни: где место психолога, где место священника, не подменяет ли одно другое.

Очень часто люди говорят: «Зачем мне психолог? У меня есть духовник». Понять такой подход можно. Если возникает разовая ситуация, то Исповеди и разговора со священником вполне может быть достаточно, чтобы ситуацию переосмыслить, посмотреть на нее по-новому и найти конструктивный, духовно верный выход. Но часто мы имеем дело с повторяющейся ситуацией, например: «Я вообще раздражительный, каюсь год за годом, но продолжаю быть таким же»; или: «Я обидчивый, по любому поводу впадаю в обиду, не говорю с человеком по две-три недели, а иногда и по полгода, и это происходит регулярно, это мое свойство». Тогда мы выходим в пространство психологов, потому что это проблема характера, коммуникации, проблема отношений с собой, и в этом плане нет никакой подмены.

Недавно видела забавное объявление на воротах одного храма: «Колдунам, экстрасенсам и психологам свечи не продавать». Это, конечно, крайне некомпетентный призыв – психологи не относятся ни к экстрасенсам, ни к магам, ни к колдунам. Это научное, серьезное направление, как медицина, экономика или юриспруденция. Факультеты психологии есть давно и во многих ведущих университетах мира.

Священник говорит, как должно жить. Он смотрит на человека как бы сверху, с горы, показывает ему, куда надо идти – вверх, к свету, добру, созиданию, к Богу. А психолог имеет дело с таким человеком, какой он есть на сегодняшний день. Люди говорят: «Батюшка учит, что надо любить больше, а как? Я бы рад, но как это делать, не знаю». Вот это «как» – забота не священника, а именно психолога. За этим «как» – история человека, его прошлое, его детство, болезни, трудности и т.д. У священника нет возможности этим заниматься, это вообще не его задача. Он – духовный камертон, его задача – окликнуть человека, не дать ему пропасть, запутаться, заблудиться, как овце в лесу. Психолог сопровождает, он с человеком внизу горы, подсаживает, предупреждает о камнепадах, лавинах, советует пойти правее, левее. Конечно, я говорю о христианском психологе.

Это сопровождение длится достаточно долго, ведь не бывает, чтобы за несколько встреч с психологом человек изменился до неузнаваемости. Как идет работа с пациентами?

Действительно, я предпочитаю слово «пациенты», потому что корень этого слова переводится с латинского как «страдание». То есть человек не больной, не ущербный, а именно страдающий. «Клиент» больше воспринимается как потребитель, заказчик, который ждет обслуживания.

Отношения с психологом все-таки должны быть не потребительскими, а творческими, должно быть содружество между пациентом и терапевтом, как между пациентом и врачом. Я бы с удовольствием перенесла в область психологии прекрасную фразу Гиппократа: «Если пациент на стороне болезни, мне трудно ему помочь. Если он на моей стороне, то мы вдвоем с болезнью справимся».

Человек, как правило, хочет мгновенного исцеления за одну встречу, просит таблетку, рецепт, пару советов. Но мы говорим о глубинной перестройке, о процессе самопознания. Недавно я спросила преподавателя иностранного языка, сколько примерно нужно времени, чтобы нормально выучить язык. Она сказала: «Минимум полтора-два года». Я подумала, что это как раз подходящий срок (от года до двух) для хорошей психотерапевтической работы, чтобы человек действительно понял что-то заново, открыл в себе новое, нашел свои глубинные ресурсы. Если мы живем с проблемами несколько десятков лет, то мы не можем в одночасье все переменить. Поэтому необходимо усилие, работа над собой; это не запрос и не заказ. (Продолжение следует)

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475