Юрий Савельев: Русское церковное искусство унаследовало традиции Византии

В чем особенность православного монументального искусства, и нужны ли современной России памятники коммунистическим вождям?

Об этом в программе «Люди Церкви» – с членом-корреспондентом Академии художеств, доктором искусствоведения Юрием Савельевым. Ведущий – Олег Петров.

– Здравствуйте, Юрий Ростиславович. В какой момент жизни Вы поняли, что архитектура – Ваше призвание?

– На самом деле, это семейная традиция – моя мама архитектор, дед и прадед инженеры, так что занятие архитектурой вполне естественно. Но, наверное, у каждого творческого человека есть какой-то толчок к его будущей судьбе. Таким событием в моей жизни явилось посещение Новгорода Великого, когда я еще учился в школе. Я впервые увидел средневековые храмы этого города, и они настолько меня поразили, что это определило мою судьбу.

– А церковная жизнь была в Вашей семье изначально, или воцерковление Ваше произошло позже?

– Воцерковление мое произошло, к сожалению, позже, как и многих наших соотечественников. Хотя традиции нашей семьи, безусловно, церковные, поскольку отец моего прадеда – тамбовский священник Василий Яковлевич Колчев.

– «Власть и монумент» – одна из Ваших фундаментальных книг. Вы действительно считаете, что характер монументального искусства определяется типом власти в той или иной стране?

– Конечно; какова власть, таково и искусство. И история нашего Отечества говорит о том, что российская власть всегда уделяла внимание монументальному искусству. Императором, который в XIX веке особенно покровительствовал монументальному искусству, был наш царь-миротворец Александр III. Именно в его царствование сооружено самое большое количество памятников.

– В каждую эпоху есть свои монументальные памятники. Но в одну эпоху их очень много, в другую – очень мало. В одну эпоху они исполинские, масштабные, в другую – менее монументальные. С точки зрения искусствоведа, историка архитектуры, от чего это зависит – от тщеславия правителя, от отношения человека к Богу?

– Сложный вопрос, поскольку качество искусства не зависит от монументальности. Скажем, в веке ХХ изумительные произведения искусства создавались в малых формах, поскольку монументальное искусство скорее относилось к области пропаганды, чем истинного искусства. Если говорить о XIX столетии, то в России монументальное искусство, в частности памятники, императорские монументы были гораздо более скромными, чем в других европейских странах. Например, по сравнению с Германией, которая с 1871 года обрела статус империи. Была некоторая соревновательность между Российской империей и молодой Германской. Я думаю, что Александр III осознавал эту соревновательность и сознательно стремился, чтобы в России также создавались очень интересные с художественной точки зрения произведения. Если говорить о монументальности, то она может быть присуща как светскому искусству, так и, безусловно, церковному. И в церковном искусстве это зависит от глубины веры.

– Почему именно при Александре III происходит расцвет монументального искусства?

– Это был император, который сознательно сделал ставку на развитие национальных талантов. Именно в эту эпоху сформировалась когорта выдающихся национальных русских скульпторов, чьи ученики работали уже в ХХ веке. Я имею в виду, прежде всего, школу Пименова, школу Микешина, такие имена, как Опекушин, Чижов, Лаверецкий.

– Каково Ваше отношение как искусствоведа и человека верующего к таким изображениям Спасителя, как скульптура Христа в Рио-де-Жанейро? Я знаю, это католическая традиция. Но, с точки зрения православного христианина, этично ли ставить такие скульптуры, как и памятники императорам?

– В старой России, когда проходили мимо статуи, скажем, царя Миротворца, люди крестились. Потому что в России фигура царя – это олицетворение власти от Господа, и русский император, русский царь – защитник веры. Концепция власти в России несколько иная, чем в Западной Европе, и в моей книге я попытался это показать. Скажем, в области церковного монумента нашла воплощение идущая от Византии идея царя – помазанника Божия. В Западной Европе образ императора носил более светский характер.

Что касается скульптуры Спасителя в Рио-де-Жанейро, это христианская традиция, которая присутствует и во всех европейских странах. Во Франции, например, многие храмы именно в XIX веке увенчивались скульптурным изображением Богоматери. И когда фигура Божией Матери со Спасителем возвышается над городом, безусловно, это символ веры, символ Божественного покровительства этому городу.

– В России такие скульптуры не ставят на улице. Почему эта традиция не прижилась?

– Здесь причины еще очень древние и глубокие. Очень отличаются византийское понимание церковного искусства как более плоскостного, более духовного, и европейское – как более скульптурного, более рельефного. В этом смысле католическое восприятие мира, если можно так сказать, более материально, чем восточноевропейское, чем православное, которое духовно близко к византийской традиции. И, конечно, для нас сооружение храма значит гораздо больше, чем любого изваяния.

– Одна из Ваших книг называется «Византийский стиль в архитектуре и в России». Как проявился этот стиль в русской церковной архитектуре?

– Это первая публикация, которая позволила представить византийский стиль в русской, прежде всего церковной, архитектуре. Мы приняли христианство в его восточной, византийской модели, в модели, более близкой к первоисточнику. Все-таки даже в те годы западная Католическая Церковь несколько по-иному трактовала многие особенности христианской веры, которые выражались в искусстве.

– Но как же так, Юрий Ростиславович, с одной стороны, Вы сказали, что как раз в эпоху Александра III был бум монументального искусства, в России стали появляться памятники именно государственным деятелям. А в книге Вы пишите, что именно в эту эпоху церковное искусство, церковная архитектура бурно развивается. Получается, что одновременно в Российской империи развивались два монументальных направления: одно светское, государственное, а другое церковное.

– В этом нет противоречия, потому что византийская традиция состоит в симфонии властей светской, покровительствующей Православию, и церковной. Более того, это имело и зримое воплощение, когда монументы императорам сооружались не только на центральных площадях городов, но и подле православных соборов. И в этом тоже была византийская традиция, поскольку памятники императорам Византии в Константинополе, например, сооружались возле храмов. Можно вспомнить знаменитый памятник императору Юстиниану, который стоял около храма Софии, Премудрости Божией, главного храма Европы, когда Византия была столицей православной Европы.

– В наше время монументальное искусство пока никак не отражает современных реалий – не ставят же памятники государственным вождям.

– А я с вами не соглашусь. Я считаю, что искусство наших дней очень точно отражает ситуацию в целом в нашем обществе. Посмотрите на то, что сооружается на площадях наших городов, – на художественные качества памятников и монументальной скульптуры, которые возникают в наших городах.

– Но ведь губернаторам и президенту памятники точно не ставят…

– Для меня в значительной степени важно качество художественных произведений, и если будет поставлен выдающийся по своим художественным качествам памятник кому-либо из наших губернаторов, ничего плохого в этом не будет, главное, чтобы человек был достойный.

– Юрий Ростиславович, как Вы, человек церковный, считаете, нужны ли подобные памятники, пусть даже высокохудожественные, в России сейчас – нужны ли нам памятники Кирову, Ленину, которые есть еще во многих городах? Нам нужен Мавзолей – тоже памятник?

– Мавзолей объявлен памятником, как и многие здания советской эпохи. Я думаю, что, с церковной точки зрения, Красная площадь – святое место для русского человека. И, наверное, в будущем ансамбль Красной площади изменится, но для этого нужна политическая воля.

Что касается сегодняшних тенденций, то, безусловно, требуют восстановления памятники высокого художественного качества, потому что в XIX веке это были единственные произведения монументального искусства, появившиеся в те годы.

В значительной степени программа, которая была связана с возведением памятников Ленину в ХХ веке, строилась на полном отрицании программы века XIX – в дореволюционные годы в России было поставлено около двух тысяч памятников императорам, в основном Александру II. И чтобы предать забвению дореволюционную программу, была осуществлена программа возведения памятников Ленину.

В 2013 году исполняется 400-летие царствования Дома Романовых, и вы прекрасно помните обелиск, который стоит в Александровском саду, обелиск, который был построен в честь 300-летия Дома Романовых. Я думаю, что лучшим подарком к 400-летию было бы восстановление этого обелиска.

Ну, и, наверное, лучшим памятником для православного христианина, может быть, на Красной площади был бы памятник поверженному тщеславию, такой собирательный образ смирения человеческого.

– Спасибо за участие в нашей программе, пусть Бог поможет Вам в Ваших научных трудах.

– Благодарю вас.

Смотрите программу «Люди Церкви» на телеканале «Союз»: среда 04.30, четверг 02.00, воскресенье 13.30. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475