Перманентное покаяние равносильно его отсутствию…

Освящен очередной храм-символ, а «всенародного покаяния» так и не наступило…

День 16 июля мог бы стать в каком-то смысле поворотным в истории и России, и Русской Церкви, и Российского Государства. Но не стал… Сегодняшнее освящение Храма-на-Крови в Екатеринбурге оказалось приметным общественным событием, но не более того – большинство служб новостей предпочитало держать в «топах» что угодно еще – возвращение Ходорковского-без-семьи из США, смерть канадской журналистки в Иране, но не Екатеринбургскую Трагедию и не мемориальные мероприятия, с нею связанные.

Из официальных лиц на торжестве присутствовал только инициатор строительства Храма – Эдуард Россель, губернатор деликатно неназываемой области… Даже «полпредский» уровень был представлен лишь заместителем (а Екатеринбург – столица федерального округа!), что можно было бы, пожалуй, расценить как знак откровенного неуважения… Ни о каком представительстве первых лиц государства при открытии храма на месте злодейского убийства того, кто был первым лицом России целых 23 года, речи не шло. Почему? Потому ли, что современные российские власти считают убиенного просто «гражданином Романовым»? Потому ли, что они чувствуют себя, хоть и не прямыми, но преемниками убийц? Потому ли, что они боятся ступить на минное поле «спорных вопросов истории»?

Однако никаких споров вроде бы нет. Даже среди наследников цареубийц – коммунистов все более популярной становится историческая версия, что царя свергли в феврале 1917 масоны и либералы, а большевики фактически империю восстановили. А то, что царя убили – так это козни евреев-комиссаров и случайность истории. Патриотизм левых вынуждает их относиться к цареубийству с явным осуждением. Критика «справа» для сегодняшней власти настолько маргинальна, что если уж она не боится её в связи с арестами олигархов, то уж тем более не должна бы бояться в связи с делом богоугодным…

Однако царь, монархия, цареубийство – все это наследство передано современным российским государством во владение и распоряжение Церкви. Когда в 1998 году проходила церемония захоронения в Петропавловском соборе, президент Ельцин пытался как-то сопоставить себя в одном пространстве с Николаем II, другое дело, что формула этого сопоставления была неприемлемой. Канонизация 2000 года позволила государственной бюрократии перевести царя на «баланс» другого ведомства – РПЦ МП, поскольку он теперь святой… Путин, оказывается, не обязан решать проблему соотношения своей власти с существовавшей в России тысячу лет монархией. Точнее – может это делать избирательно. В августе он появится на торжествах по случаю столетия канонизации преп. Серафима Саровского — именно они, а не торжества в Екатеринбурге, станут главной манифестацией государственно-церковной симфонии, в память о присутствии на аналогичных торжествах 100 лет назад Государя (Царь-Мученик, впрочем, не только присутствовал, но и был инициатором прославления преподобного)…

А вот со страшной трагедией в Екатеринбурге власть не хочет оказываться в одном формате. Эта боязнь вполне проявилась во время визита президента в Великобританию, когда журналисты из статьи в статью как мантру повторяли: «Если Путина принимает английская королева, это означает, что королевский дом Виндзоров простил Россию за убийство их родственников – Романовых»… Если высшей инстанцией прощения является английская королева, то поездки в Екатеринбург и в самом деле были бы глубоко неуместны.

Поэтому вполне закономерно, что в патриаршем послании по поводу освящения храма в какой уже раз говорится об этом акте как о начале и символе национального покаяния в цареубийстве. Это покаяние превращается в перманентный процесс – уже сколько храмов построено, служб отслужено, символических действий совершено. И все понимают, в том числе Патриарх, — не то… Тема национального покаяния, с одной стороны, ни разу не вышла на действительный общенациональный уровень, а с другой – порядком поднадоела добропорядочным бюргерам, неплохо устроившим свою жизнь и воспринимающим эту тему как очередное бубнение церковников. В «патриотическом лагере» все громче и громче раздаются голоса, что непрестанное требование покаяния и разговоры о пятне цареубийства на всем народе – это русофобия и навязывание нам комплекса вины по немецкому образцу… И эту критику можно понять – бубнежка о покаянии без понимания механизма и в самом деле разрушительна – не принося пользы духовной, не даруя очищения грехов, она, в то же врем, подрубает корни того светского оптимизма, на котором должно строиться национальное развитие… Оказывается, что у нас совсем все плохо – вот царя, и того убили… Это весь итог, который выносит из дела малоинтересующийся деталями обыватель.

Между тем, проблема покаяния и катастроф, вытекающих из цареубийства — это не проблема общественной морали. Это проблема реальной и сакральной политики. Невозможно собрать всех русских в одном месте, и внятно объяснить – за что конкретно они должны покаяться и как это сделать. Действительный акт национального покаяния должен быть централизован и формализован. Его может совершить только носитель власти, представляющий и символизирующий весь народ и имеющий возможность и право донести свою волю и решение до народа. И этот носитель власти может выступать либо как наследник и представитель цареубийц – с покаянием в содеянном и просьбой к Богу и к Святому Мученику о прощении, либо как представитель народа, который отвратился от убийц и покарал их, и просит о возвращении милости. Другими словами, покаяние возможно либо от того, кто наследует советской эпохе и от её имени производит «перемену в себе», либо от того, кто восстанавливает свое преемство от Императорской России и её Государем, упраздняет дело цареубийства…

Однако современная российская власть не желает ни того, ни другого. Она подчеркивает, что она не-советская, хотя и старается использовать для своей легитимации советские символы. Одновременно она всячески чуждается даже тени подозрения, что она – носитель русской имперской реставрации… Когда её спрашивают о её природе и происхождении – она отводит глаза и начинает что-то мямлить о «новой России», о том, что мы опираемся на историю, но смотрим в будущее… Таким образом затушевывается тот факт, что протянуть историческую и духовную связь дальше 1991 года ей оказывается сложно, если не сказать «стремно». И пока этот отвод глаз будет продолжаться – ни о каком национальном покаянии в России не будет и речи. Будет страх ответственности и уход в тень.

И этот страх ответственности будет не только причиной отсутствия покаяния, но и его выразительнейшим следствием… Ибо можно ли придумать страшнейшее наказание для государства и народа, нежели боязливая власть?

Портал.Кредо.ру

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475