Иерей Андрей Панков: Вознесение Господне

Расскажите, пожалуйста, о сегодняшнем празднике Вознесения Господня.

– Это удивительный праздник, к которому, безусловно, требуется некоторое пояснение. Вознесение – событие, описанное в Евангелии, которое связано с расставанием с Господом. Поскольку это расставание, непонятно, почему оно является двунадесятым праздником. Дело в том, что праздник Вознесения, как любое Евангельское событие, имеет ряд аспектов. Хотелось бы раскрыть из них два момента.

Первый момент – богословский, связанный с тем, что Вознесение – апофеоз торжества человечества. Православная Церковь учит, что Господь принял человеческую природу во всей полноте и в полном смысле слова разделил участь всякого живущего на земле.

Простите, батюшка, вынужден прервать Вас, у нас первый звонок.
Вопрос телезрителя из г. Мытищи: Считается, что Господь вознесся на Небо, имея новую плоть, но ведь Он вознесся материально. Если же Он принадлежал нашему материальному миру, значит, Его местоположение можно обозначить координатами времени и пространства? Это трудно представить. Скажите, данный вопрос как-то разрабатывался?

– Сам факт, что Господь стал Человеком в полном смысле слова, уже поразителен. Произошло соединение двух природ: Божественной и человеческой. Это соединение лежит за пределами нашего познания, и говорить о нем долго невозможно, однако это факт и догма Церкви, которая исповедуется в течение тысячелетий.

Как справедливо заметил телезритель, Господь вознесся на Небо, тем самым зафиксировав это положение богочеловечества. Удивительно, что Господь избрал человеческую природу, это обнаруживает любовь Бога к человеку. Господь избрал не ангельскую природу, не природу перворожденных, а нашу с вами, и потому Господь близок каждому из нас.

Факт Вознесения говорит нам, что Господь, будучи Богочеловеком, после Вознесения человечества не лишился. Его человечество пребывает одесную Бога Отца, таким образом, это многократно подчеркивает тот факт, который обнаруживает в своем богословии христианство, особенно православное. Факт высочайшего значения человечества: того, что человек есть потенциально Бог. Поэтому Вознесение – высшая точка, обнаруживающая наше Божественное достоинство. Господь не возгнушался нашей природой, и Божеству не было тесно в человечестве.

Для всякого верующего человека в тех или иных церковных событиях важно обнаружить то, что близко ему лично, касается персонально его. Факт, что человечество Христа восседает одесную Бога Отца, касается каждого из нас и позволяет нам задуматься о том потенциале, который вложен Богом в каждого из нас изначально и обнаруживается именно через праздник Вознесения Господня.

Мне, как православному человеку и священнослужителю, особенно импонирует аспект православного богословия, подчеркивающий высочайшее значение человечества, которое было изначально задумано Богом. Не скрою, что прочие религиозные системы говорят на эту тему менее возвышенно, чем христианство. Думаю, что именно этот факт отношения к человечеству может стать решающим для людей, сомневающихся и ищущих путей к Богу.

Второй момент, на который я бы хотел указать, связан с некой печалью апостолов. Господь в течение трех лет пребывал с учениками, после Воскресения явил великую радость о том, что смерть побеждена, и что в мире произошла столь кардинальная перемена, что ничего уже не будет, как это было раньше.

Ученики и многие люди имели возможность прибегать к Господу, получать от Него поддержку, мудрый совет, порой обличение, и вот наступает момент, когда Господь оставляет их. На Тайной Вечере Господь упомянул: если Я не пойду, Дух Святой не придет к вам. Но для учеников это понятие было абстрактным. Господь, как Отец, знал, что делать, но апостолы, как чада, порой не догадывались о планах Своего Учителя. И вот Господь говорит слова, которые пронзают сердце любовью. Господь говорит: Я не оставляю вас сиротами, Я пребуду с вами во все века.

Вознесение – праздник, который подчеркивает, что это не расставание. Господь пребывает вместе с нами не только, как Глава Церкви, но и как Бог, присутствующий в жизни каждого человека, в событиях и обстоятельствах нашей жизни. Мне думается, что факт присутствия Божия в нашей жизни по слову Господа, сказанного о Вознесении, чрезвычайно важен для каждого верующего христианина.

Наверное, всем нам интересно заглянуть за «ширму» Небесного: пророк Илия был вознесен на Небо, Господь вознесся в обновленном состоянии, Богородица была забрана на Небо уже после Успения. Каким образом материя помещается в невидимом мире? Можем ли мы что-то сказать об этом?

– Мы могли бы сказать об этом, если бы имели опыт жизни в ином измерении. Как исповедующему священнику, мне не раз приходилось сталкиваться с людьми, которых посещал Господь. На какое-то мгновение они приобщались к иной жизни, недоступной для нас. Проблема в том, что человек, однажды коснувшийся Неба, не может передать то, что с ним произошло, поскольку в нашем языке, в понятиях, которые мы усваиваем с детства, связанных со временем, пространством, нет места реалиям, с которыми столкнулся такой человек. Думаю, что восприятие этих вещей очень субъективно, и воспринимается человеком как личный религиозный опыт. Много говорить о них сложно, потому что начинаешь искажать действительность. Сделать эту истину объективной, то есть объяснить, как это происходит, боюсь, будет затруднительно. Но, думаю, Господь не хранит ревностно эту тайну, и каждый православный человек, если он серьезно стремится познать реальность Неба, может приблизиться к ней через очищение своего сердца и души и молить Господа, чтобы Он открыл ему эту тайну.

Господь возносится на Небо, но лично для меня всегда оставался открытым вопрос, почему Господь является будущему апостолу Павлу, и это как бы вырывается из контекста явлений Воскресшего Спасителя.

– Господь возносится на Небо, но мира не оставляет. Будучи Главой Церкви, активно участвует в событиях нашей жизни. Факт Вознесения не исключает присутствия Божия в мире, что и объясняет Его явление Савлу.

Мистический опыт, который имели святые отцы и некоторые благочестивые христиане, это все же залог будущего, некое мимолетное прикосновение Небес, но не то постоянное пребывание, которое было между Господом и учениками до Его Вознесения. Посылается оно людям, чтобы они сохраняли в себе память Неба и своей жизнью реализовали это стремление ввысь.

Вознесение происходило и с телом Господа, а каждый из нас оставляет тело на земле, и только душа уходит в тот мир. Как Вы думаете, насколько отличается бытие души без тела?

– Ветхозаветное понимание человека подразумевает его цельность: человек есть союз тела и души, и в человеке невозможно провести линию, где кончается одно и начинается другое. Смерть означает расторжение этого союза. Поэтому, конечно, человек без тела ущербен, ибо Богом он замыслен, как духовно-телесное существо.

Мысль о том, что телесность, материальность как-то не согласуется с духовностью Небес, мне кажется надуманной. Божеству не тесно в человечестве, и Господь не сотворил ничего скверного, что противоречило бы Богу. Поэтому наша телесность не может быть препятствием общения с духом. То, что Бог в теле Вознесся на Небо, является проблемой только для нас, для Бога это не проблема, так как изначально был задуман союз материи и духа. Человек – гениальнейшее творение, которое соединяет в себе эти два мира.

Для нас представляет затруднение лишь «как», над этим вопросом бились многие богословы Церкви и пришли к выводу, что нельзя домогаться ответа на эту тайну. Можно лишь очертить ее некими ограничителями, признаками: неслитно, неизменно. Но понять, каким образом соединяется телесность с Божеством, для нашего ограниченного ума не представляется возможным.

Почему же наша аскетическая традиция с ее умерщвлением плоти и неким уничижением всего телесного считается все же идеалом?

– Думаю, что наша аскетическая традиция имеет глубочайший смысл, ведь человек несет в себе семя греха, страсти. Чтобы очистить себя, требуется немало усилий.

В наше время принято думать, что душа влияет на тело, но аскетика утверждает, что и тело влияет на душу. Если мы ограничиваем наши потребности, прилагаем усилия, чтобы обуздать наши внутренние страсти, то обнаруживаем, что обуздываются они через обуздание нашей телесности. Предполагаю, что поэтому аскетика и делает акцент на этом моменте. Но никогда аскетическая традиция не уничижает человека, человеческой природы, не утверждает, что наша телесность является неким нечистым началом, которое препятствует нашей духовности. Наоборот, речь идет об очищении. В этом плане справедливы те ограничения, которые возлагаются на телесную часть человеческой природы.

Хотелось бы вернуться к разговору о соединении человечества и Божества. У нас есть свидетельства святых отцов, и в Халкидонском оросе говорится, что соединяются они «неразлучно, нераздельно, не слитно, неизменно». Как Вы считаете, стоит ли человеку пытаться понять это, размышлять на эту тему?

– Можно ли остановить мысль? Можно ли остановить ветер? Свойство нашего сознания таково, что оно постоянно течет, поэтому запретить себе размышлять на эту тему в некотором смысле бессмысленно. Но надо помнить также слова Григория Богослова, сказанные по подобному поводу: о некоторых тайнах Церкви уместно молчать.

Халкидонский орос не отвечает на вопрос «как», он лишь ставит некие ограничители для сознания, переходить за которые не следует, поскольку может привести к ереси. Но полагаю, что невозможно запретить думать на эти темы верующему человеку. Думать можно, и если ты познаешь свою немощь в этих вопросах, то это тоже немалый результат.

Сейчас наступает период, когда мы воздерживаемся от молитвы «Царю Небесный». Поясните, пожалуйста, почему возникла такая богослужебная практика?

– Очевидно, это связано с событиями, описанными в Деяниях святых апостолов, о том, что существовал короткий промежуток молчания между Вознесением и днем рождения Церкви – Пятидесятницей.

Господь перед Своим Вознесением повелевает своим ученикам пребывать в Иерусалиме в молитве и добавляет: вы приимете силу, которая в дальнейшем будет употреблена на распространение Евангелия и Церкви.

Поэтому в этот период мы, подобно апостолам, чаем Утешителя, чаем Духа Святого, и пока Он не пришел, воздерживаемся от молитвы Святому Духу.

Надо ли воспринимать это время как некое ущербное или как время искушений и соблазнов?

– Думаю, что это время ожидания, время внутреннего сосредоточения, подготовки себя к принятию этого дара и этой силы. Для всех православных верующих христиан вопрос, связанный с приятием Духа Святаго, является ключевым. Большинство из нас помнит беседу преподобного Серафима Саровского с Мотовиловым о том, что цель христианской жизни есть стяжание Духа Святого. По сути, вопрос стяжания Духа Святого является ключевым. Преподобный Серафим говорит, что если человек стяжал Духа Святого, то как христианин, как ученик Господа он состоялся. Если он не употребил свои добродетели, чтобы приять Духа Святого, значит, это некая трагедия. Человек пришел в Церковь, молился, но не исполнил своего предназначения. Поэтому все мы в течение своей жизни чаем пришествия Духа Святаго, чтобы Господь пришел и наполнил нас Своей силой.

Поэтому мы ожидаем праздника Пятидесятницы в богослужебном смысле и своей личной Пятидесятницы в общем смысле: своего христианского делания.

Вопрос телезрителя из г. Новороссийска: можно ли представлять икону, когда молишься?
Второй вопрос: чтобы приучить себя к Иисусовой молитве, я ее просто многократно повторял про себя. Теперь, когда я к этому привык, я приучаю себя произносить ее с пониманием. Правильно ли я делаю?

– Согласно древней молитвенной традиции Церкви, святые отцы предостерегают нас от различного рода представлений во время молитвы. Эти представления могут стать камнем преткновения и привести к тому, что человек впадет в некую прелесть. Это страшное явление – не приведи Господь, чтобы это приключилось с кем-либо.

Начав представлять что-то во время молитвы, можно представлять это все лучше и красочнее, и в конце концов это может стать не просто препятствием, но и трагедией, связанной порой с нарушением психики.

Иконы даны нам в помощь, чтобы облегчить нашу молитву, чтобы совершая наше молитвенное делание, мы не напрягались в попытке что-либо представлять: канонический образ Божий находится перед нашими очами. Если возникает какая-либо ситуация, при которой человеку надо помолиться, но иконы рядом нет, не надо ничего представлять. Молитва – это устремление, движение к Богу, оно не требует образов. Это связано и с ответом на второй вопрос.

Иисусова молитва – это серьезное внутреннее, духовное делание, которое требует внимания со стороны духовно опытного наставника, который сам имеет опыт этой молитвы. Если человек стремится к Иисусовой молитве, ему необходимо духовное окормление в этом вопросе. Если человек молится этой молитвой иногда – это другое дело. Если же эта молитва импонирует человеку, и он прикладывает усилия к ней, то, безусловно, требуется пастырское назидание.

Время нашего эфира стремительно подходит к концу. Прошу Вас сказать несколько укрепляющих слов и благословить наших телезрителей на прощание.

– Уважаемые телезрители, я хотел бы пожелать в этот праздник Вознесения Господня обильной милости Божией, чувства благодарности к Богу за то, что именно в этом празднике Господь сделал всех нас родными Себе. Пусть наша благодарность как чад Божиих всегда пребывает в наших сердцах, всегда находит отклик, и благословение Божие всегда пребывает на вас.

Расшифровка:
Юлия Подзолова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475