Александр Карелин: Кроме нас здесь жизнь лучше никто не сделает

Продолжение. Начало в №25 (874)

Вы делаете это, потому что считаете, что сейчас крайне необходимо воссоздание храмов как восстановление справедливости, порушенной в ХХ веке?

– Можно еще вспомнить о таком определении, как богоборческое время. Но я бы его не применял сейчас. Я намеренно сглаживаю углы, обхожу жесткие обвинительные заключения в связи с этим.

Но вещи нужно называть своими именами – богоборчество есть богоборчество...

– Все очень просто. Я против переименования улиц, против сноса памятников. Неважно, какой они эпохи. Чтобы завтра не было стыдно, когда все назад повернется. Я против раскрашивания старых фильмов и забвения черно-белых копий. Пожалуйста, создавайте новые, чтобы можно было сравнивать. Хочешь построить новую улицу? Вопросов нет, построй и присвой ей новое имя. На этой улице поставь новый памятник, характерный для твоей эпохи. Поэтому, возвращаясь к теме восстановления, – да, строим храмы, чтобы у всех была возможность прийти, понять, ощутить тот трепет, о котором разные историки пишут по-разному. Например, описаны первые впечатления княгини Ольги, ставшей святой.

Ведь она построила самые первые храмы.

– Да, великолепие византийской службы, песнопения, благодать. Только в русском языке есть такое определение – благодать. Поэтому все именно так: свечи, алтарь, Царские врата… Хотя, если подходить к этому еще более цепко, начинаешь смотреть глубже. Первосвятители – русских имен и не найдешь. Даже у нас с вами имена греческие. Я это к тому говорю, что мы очень многое принимаем.

Но все это уже усвоил русский организм!

– Да, но чтобы понять, кто мы такие и почему у нас должны быть храмы, нужно съездить в Сербию. Там рядом с огромным, самым большим на Балканах православным храмом, посвященным святому Савве, стоит маленькая церквушка Московского Патриархата. Она небольшая, замечательная, но это соседство, это ее состояние показывает, как вера поддерживает людей, которые 30 лет живут под санкциями только из-за того, что они православные. Только потому им достается, что они все воспринимают иначе.

Потом смотришь – а там под спудом лежит Врангель, он там похоронен. Видишь – иконостас, вырезанный в иркутских лесах, и надпись: посвящено Александру (понятно, что Невскому), а написано почему-то «В память о Колчаке». Сливаются разные истории. Поэтому, конечно, нужно поддерживать храмы. Каждый должен, прежде чем прийти к Богу, соблюсти простую формальность – для начала надеть нательный крест.

Вы сказали, что Вы профессиональный крестный отец. Сколько у Вас крестных детей?

– Больше дюжины.

Ведь Вы берете на себя ответственность перед Богом...

– Огромную ответственность.

Часто ли Вы с ними встречаетесь, какие подарки дарите?

– Встречаюсь нечасто. Подарки дарю, поздравляю с праздниками, бесспорно.

С большими – Рождество, Пасха?

– Конечно. Но если говорить о воспитательной части...

Да, как Вы им преподаете религиозные основы?

– Если это дети, то обязательно дарю книги. До сих пор считаю, что книга – лучший подарок.

Какие же это книги?

– Есть замечательные адаптации, с прекрасными картинками.

Вы имеете в виду Библию, Евангелие?

– Конечно, Евангелие лучше всего подходит.

Евангелие для детей.

– Да. Там замечательные картинки. А есть еще книги, оформленные, например, палехскими или федоскинскими миниатюрами. Там сама по себе такая красота, да еще и библейские сюжеты, евангелисты… И все легко объясняется. Но я все-таки, делая эти подарки крестникам, предпочитаю дисциплинировать их родителей. Они спрашивают, зачем мне все это. Отвечаю: я, приняв на себя ответственность, понимаю, что, чем успешнее, категоричнее и честнее вы будете по отношению к своим детям, тем меньше сил мне надо будет прикладывать завтра к их воспитанию, меньше оказывать помощи, так что я в этом заинтересован.

В основном это круг спортсменов, для семьи которых Вы становитесь таким близким человеком? То есть Вы еще и профессиональный кум.

– Не только спортсменов. Я считаю, что в этом кумовстве ничего предосудительного нет.

Наоборот, это то, что соединяет. Было бы очень хорошо, если бы мы все покумились и тем самым соединились, стали родственниками, родственными душами.

– Да, родственники по крови – это одна история, а кумовья – это те, кого ты сам выбираешь, осознанно. Если всех объехать, то голодным точно не останешься.

Как с молитвой «Отче наш»? Ведь крестный отец должен научить крестного сына или крестную дочь этой главной молитве?

– Их на самом деле две – «Отче наш» и «Символ веры».

Вы с ними их учите или доверяете это родителям?

– Все очень просто. Однажды, будучи на Святой Земле, увидел очень хорошую идею – небольшие, очень элегантно сделанные плакаты, наподобие фрагментов Плащаницы, и на них крупным шрифтом, очень коротко и понятно: «Отче наш». Поэтому все просто: пришел, повесил на стенку рядом с образами. Проходишь мимо – глаз зацепится.

Понятно. То есть каждому крестному ребенку предлагается Евангелие и молитва «Отче наш»?

– По возможности, да.

Часто ли Вам приходилось бывать на Святой Земле?

– Бывало.

И у Гроба Господня?

– Да. Мне очень интересна история Александровского подворья, русское влияние на Святой Горе, которая находится стена в стену с Храмом Гроба Господня, как раз там, где Порог Судных Врат, знаменитое «игольное ушко», о котором много говорят. Когда читаешь о крещении в водах Иордана, а потом приезжаешь и видишь, каков Иордан, то понимаешь, насколько все было сложно, насколько сама вода была ценна и как нужно было все сконцентрировать, принять на себя ответственность тому же Иоанну Крестителю.

То есть после посещения Святой Земли Вы по-новому, другими глазами взглянули на Евангелие? Открылось совсем иное прочтение?

– Да, можно и так сказать. (Продолжение следует)

Записала
Маргарита Попова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»:
http://tv-soyuz.ru/peredachi/veruyu-moskva-27-03;
http://tv-soyuz.ru/peredachi/veruyu-moskva-03-04

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475