Иеромонах Иаков (Тисленко): Что Господь обетовал, то и будет

Беседа с насельником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры руководителем киностудии «Обитель» иеромонахом Иаковом (Тисленко) в эфире телеканала «Союз»

Благочестие – это вектор устремления к Богу

– В эфире православного телеканала «Союз» программа «Беседы с батюшкой». В студии Михаил Карелин. Гость нашей студии – насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры руководитель киностудии «Обитель» иеромонах Иаков (Тисленко). Не так давно в нашей программе мы беседовали о семье как пути ко спасению. Но, как учит Святая Православная Церковь, в Царство Божие есть два пути – семья и монашество. Сегодня речь пойдет о монашестве.

Отец Иаков, пути монашества и семьи на первый взгляд кажутся диаметрально противоположными: в первом случае это жизнь уединенная, в молитве, в посте, во втором – заботы, тревоги.

– Нет здесь противоречия. Сама история монашества и история жизни подвижников веры определяет цельность устремлений и благоуспешность в достижении этого идеала христианской жизни. Дело в том, что монашество – это искание человеческим сердцем, человеческой душой идеала христианства, подлинного и единственного блага, которое только в Боге, и семена эти закладываются с младых ногтей. Кто младенцу говорит первое слово о Боге? Мать и отец.

Семя веры впоследствии в душе человека, подвижника дает такие обильные плоды святости и евангельского огня любви, что они вызывают в душах людей ответный огонь. Огонь, устремленный не к человеку, а через человека к Богу.

Поэтому противопоставление семейного и монашеского пути даже не столько упрощает видение бытия христианского, сколько привносит, на мой взгляд, некоторую ошибочность. А ее здесь не должно быть.

– Кто-то из отцов Церкви сказал, что если у человека никогда не возникало мысли уйти в монастырь, то в его духовной жизни что-то не так. А как понять, каков твой путь к Богу: монашество или семья?

– Скорее всего, это мог сказать кто-то из современных святых отцов. Дело в том, что монашество – это достижение (трудное, крестное, подвижническое) идеала, стяжание того, что Господь обетовал нам не просто как возможное, а как долженствующее. Но немногие сподобляются ощутить это блаженное состояние, и еще меньше тех, кто приносит достойный плод, если уж говорить по-евангельски. Приносят и те, кто живут семейной жизнью. И здесь, конечно, важно не ошибиться и пойти тем путем, который Господь определил для человека.

Думаю, нужно говорить не о том, что каждый молодой человек, каждый христианин когда-нибудь испытывал намерение или желание если уж не уйти в монахи, то пожить монашеской жизнью – это не так; настоящий христианин всегда стремится к идеалу, а монастырь это или город, келья или семейная жизнь, неважно. В связи с этим я хотел бы напомнить суждение очень авторитетного подвижника веры – это Иоанн Кассиан Римлянин, сомолитвенник Златоуста, устроитель монашества в Европе. Когда он подвижнически странствовал по монастырям Палестины, Сирии, Египта, то начертал одну из глубочайших мыслей; он сказал, что монастырь – это не то место, которое обнесено стенами, где собраны братия, где совершаются богослужения по Уставу; монастырь – это место, где живет, то есть подвизается, настоящий монах, потому что настоящая жизнь – это не существование, а устремленность к Богу, это подвиг.

– Все-таки как понять молодому человеку, когда он «стоит на перекрестке» перед выбором, под силу ли ему монашеское служение?

– Молодой человек не должен стоять на этом перекрестке, потому что, если к нему, образно говоря, подъедет другая машина, то он и сядет в нее, не имея, как говорит апостол, навыка различения добра от зла или не-добра. Поэтому молодому человеку нужно стремиться жить благочестиво. И благочестие будет тем фундаментом жизни, который в свое время предопределит его выбор.

– Батюшка, Вы сказали, что благочестие должно быть присуще любому христианину. Что такое благочестие?

– Благочестие – это качество (лучше сказать, вектор) устремления человеческой воли к Богу, которое всегда его держит на высоте устремленности к доброму, если говорить мирским языком. Эта устремленность заложена в нас, но когда люди мирские рассеиваются, устремляются в мирскую суету или увлекаются соблазнами, они теряют этот дар. А вообще-то этот дар дан каждому, а христианам в особенности.

– Батюшка, некоторые мирские люди считают, что в монастырь люди уходят от несчастной любви или от житейских невзгод.

– Как правило, такой вопрос задают те, кто делает самые первые шаги даже не в христианство, а в сторону христианства. Лучше всего, наверное, было бы сказать, что монашество – это сила, а не слабость, монашество – всегда призыв Божий, а это всегда любовь.

Иоанн Лествичник говорит о причинах, по которым человек избирает этот путь. Это возгоревшаяся любовь к Богу как к Творцу, либо по обету, либо по грехам, когда покаяние влечет муки совести и уже отвлекает от всего стороннего и человек должен понести покаяние, совершить этот подвиг и ощутить действие любви. Это сокровенность души каждого человека, и ее нельзя расписывать, как табличку: один приходит так, другой этак, третий иначе. Может быть, Господь это открывает духовнику на Исповеди, но рассчитывать, кто, почему и как приходит, думаю, неправильно и не нужно. Это даже невозможно, потому что настоящая духовная жизнь – и тайна, и таинство.

– Батюшка, в подтверждение Ваших слов, что монашество – это сила, а не слабость, вспомним слова некоторых батюшек, которые говорят, что «если мы, христиане, воинство Христово, то монашество – это спецназ», – вот так, мирским языком.

– Я к этому еще вот что хочу сказать, языком уже не мирским. Когда совершается Крещение младенца, священник в молитве называет его воином Христовым. Он еще младенец, он не монах, но он облекается уже в это всеоружие благодати в полноте дарований, которые все потом должны раскрыться. Поэтому все мы воины Христовы, и все призваны, только в разных обстоятельствах, воинствовать.

Поступай как должно…

– Еще один звонок слушаем.

– Меня зовут Дмитрий, мне 35 лет, я предприниматель. У меня такой вопрос к батюшке: сейчас, проезжая мимо любого храма, я молюсь, независимо от того, идет там служба или нет. И потихонечку начинаю понимать идею христианства. Так вот, к вопросу о монашестве. Близкие слабо воспринимают веру, которую я усвоил в себе, и я за них молюсь. Не впадаю ли я в какую-то прелесть по отношению к себе на основании того, что я молюсь, грубо говоря, за них, за всех своих знакомых, за всех близких мне людей, и тем самым возвышаю себя над ними?

– Дмитрий очень правильно обусловил темы ответа на его искренний вопль души. Он очень искренен, потому что хочет добра. Но самая важная добродетель (о чем забывают, к сожалению, зачастую) это не собственные молитвы, не собственное терпение, не собственный пост. Это, как говорят святые отцы, а их устами Церковь, – благоразумие. И даже в нашем благом устремлении в отношении к ближним (потому что всем хочется добра) нужно быть благоразумным. Хотя бы для того, чтобы не заслонять своими немощными руками действия всемогущего Бога. Когда мы молимся, все равно нужно давать место Богу, не заслонять собой, своими усилиями, своими словами Творца. А то, что есть искренность молитвы, так это слава Богу, потому что мы призваны к такому деланию, если человек настоящий христианин. Пусть молится Дмитрий.

– Батюшка, что есть благоразумие в контексте молитвенного делания?

– В вопросе Дмитрия прозвучало опасение, не впадет ли он в прелесть. Благоразумие, или, иными словами, трезвение – это внимательность к себе, то, что святые отцы именуют рассуждением: нам дарована сила, которая помогает рассуждать, что такое добро, а что такое недобро, – это разум. И мы должны испытывать разум, – как говорит апостол, это не значит, что мы должны соучаствовать в плохом. Потому что бывают и благие намерения, которые ведут на дно ада.

Вот, например, стоит нищий возле нашей Лавры и просит на хлеб. Подают ему бабушки кто сколько может. Через час я его вижу совершенно пьяным, лежащим под стенами нашей Лавры... У Василия Великого есть такие слова относительно благоразумия в отношении к нищим: «Прежде, чем ты дашь милостыню, твоя рука должна вспотеть, ты должен дать, как Христу, и чтобы эта милостыня послужила ко благу этого человека, а не во зло» – вот и все. То есть благоразумие нужно и можно стяжать. Тогда и молитва совершается смиренно и вовремя и в меру, и пост человек совершает, не надмеваясь и не уничижая других, которые далеки от веры. И в прочих ситуациях своей жизни он поступает как должно.

– Батюшка, есть ли критический возраст, когда человек должен принять решение о выборе жизненного пути?

– Я опять хочу повторить, что если человека постоянно занимает выбор: монашество или не монашество, он, прежде всего, должен быть настоящим христианином, а потом уж его Сам Господь управит. То есть мы должны, как говорится, не комаров отцеживать, а заниматься самым главным – единым на потребу, то есть соделать себя достойным Царствия Небесного, внимательно относиться к самому себе и видеть проявление тех страстей, которые находятся в тебе самом, а не думать, куда пойти.

– Батюшка, я знаю, что Вы имеете отношение к созданию храмов в Антарктиде.

– Это очень громко сказано. Милостью Божией мне выпало счастье вместе с Владыкой и некоторыми нашими монахами Троице-Сергиевой Лавры участвовать в освящении; я тогда еще был диаконом, это было в 2004 году на станции Беллинсгаузен. Это было блаженное время сопричастности делу Божию, я бы так сказал. По-настоящему блаженное. И благодарен я и Богу, и Владыке, и братиям, вместе с которыми мне довелось обрести причастность к этому Божию делу. Храм наш там стоит и свидетельствует о Боге, и многие обретают веру, и даже более того: наша станция Беллинсгаузен – это своеобразные врата в Антарктиду, там появляются время от времени, особенно летом, когда возможен заход в бухту кораблей, лайнеры из Южной Америки, из Австралии, которые совершают круизы в Антарктиде. Люди, высаживаясь на эту землю, идут, прежде всего, в храм. Хотя многие из них и не православные, кто-то вообще ничего не слышал о Христе. Это еще одно свидетельство того, что произнес когда-то Тертуллиан: душа по природе христианка. Все люди идут в храм. Так что храм выполняет свою функцию в Антарктиде и в отношении наших русских полярников, и тех, кто рядом, и тех, кто там появились иными судьбами. Это какое-то действие Бога.

Один чилиец принял Православие, когда мы с Владыкой совершали первую Литургию. Кроме как чудом, я этого назвать не могу... Облака разошлись, и солнце ударило прямо на храм. Рядом – чилийская станция, и несколько чилийцев пришли к нам в храм. И один из них там давно живет и хорошо знает, что очень редко бывает, когда облака расходятся. Он как раз стоял у окна, и вдруг облака разошлись, солнечный луч ударяет в храм и через окно падает прямо на него. Он не смог удержать слез. И это стало началом его обращения. Он принял Православие, потом женился на русской девушке, дочери одного из полярников, даже к нам в Лавру приезжал. Так что это – одно из свидетельств спасения душ. И проповедь Христова не только в миссионерском подвиге, апостольском служении тех подвижников, которые в прошлые века по России странствовали, по бескрайним северным пределам, но и сейчас тоже, слава Богу.

– Батюшка, а в этом храме постоянно проходят богослужения, там есть приписанный священник?

– Да, на каждую зимовку туда выезжает иеромонах и с ним либо диакон, либо послушник. И они несут послушание, говоря церковным языком, трудятся наравне со всеми. И столярными работами занимаются, обшивая и утепляя помещения, и несут дежурство по камбузу.

– То есть они еще и участвуют в работе станции?

– А как же, конечно. Иначе их жизнь там будет неблагоразумной, потому что везде и всегда нужно собственным примером свидетельствовать о том, что человек Церкви – не только в храме христианин, не только в одеждах священнических, но всегда.

Монашество как призвание

– Вопрос нашей телезрительницы: «Принято считать, что монаху не нужны личные вещи, материальные блага и деньги. Монах тоже человек, он может заболеть. Кому-то привозят лекарства родственники или духовные чада. А что делать тому, кому никто не может помочь?».

– Помогает молитва, Господь же все может сделать, все в Его власти – нужно будет, Он и пошлет человека для помощи. Я думаю, что каждый священник ( а лучше сказать, любой человек, христианин, который внимательно относится к происходящему в себе, вокруг него) всегда придет на помощь ближнему. Я неоднократно в этом убеждался. Приведу пример – когда у нас не было средств на издание одной книги, позвонил человек, попросил встретиться и практически определил благоуспешность этого начинания. Без всяких просьб.

– Батюшка, а если хочется в знак благодарности что-то подарить монаху – какие подарки не вредны, предпочительны, полезны?

– Я думаю, что это из области придуманных вопросов. Вообще-то, по большому счету, монаху ничего не нужно.

– Как же тогда его отблагодарить за совет духовный, если очень хочется?

– Вы знаете, самое действенное и самое сильное – это слово. Господь как чудеса творил? Словом. Часто, бывает, человек произнесет доброе слово, и душа умиротворяется. Вот Макарий Великий Египетский шел по пустыне и встретил жреца-язычника с тяжелой ношей (а перед этим его встретил другой, неблагоразумный монах и стал обличать в том, что он слуга дьявола, и жрец разозлился и побил его); когда Макарий увидел язычника, он сказал: «Приветствую тебя, человек» и похвалил его за трудолюбие – Макарий ничего не сказал жрецу о Христе, но слово его так коснулось души язычника, что он просто больше не отошел от него, а потом обратился ко Христу.

Так пусть человек и благодарит словом. Это гораздо важнее, чем деньги и все остальное. «Ищите прежде всего Царствия Небесного, а все остальное приложится».

– У нас еще один звонок.

– Иоанн Лествичник когда-то сказал, что ничто не может препятствовать постригу в монахи. А что сейчас может препятствовать принятию монашества?

– Очень трудно ответить на этот вопрос, потому что непонятно, что предшествовало тому. Если есть воля Божия – это одно, а если это искание человеческое, то, я думаю, вопросившему нужно обратиться к опыту такого замечательного подвижника нашей Церкви, как епископ Игнатий (Брянчанинов). Он очень проникновенно, глубоко и искренне пишет о трудностях монашеской жизни, и о том, что может препятствовать и что является фундаментом настоящей, богоугодной, в том числе и монашеской, жизни.

Не видя всего уравнения, как можно подвести итог, как можно сказать о сумме? Тут нужно в каждом случае говорить конкретно, а не создавать шкалу: что препятствует, а что не препятствует.

– Еще один вопрос от телезрителя: «Посещая трудником монастыри, я вижу, что монахам из-за несения послушаний нередко мало времени остается на сон – например, послушание на кухне... Ведь у монаха тогда мало времени остается на молитву, а это, вроде бы, главное для него дело?».

– Для молитвы не нужно особенное время, молиться нужно непрестанно. Вот я по собственному опыту и по опыту нашей братии могу сказать, что самое блаженное время – когда ты находишься послушником в монастыре, когда ты молишься. Молиться – это не значит, что ты взял молитвослов, молишься и больше ничего не делаешь; это не молитва, это фарисейство. Ты должен молиться, когда ты просто ходишь, когда работаешь на той же кухне, по большому счету, даже тогда, когда спишь. Но это уже опыт духовной жизни, когда человек с очищенной душой всегда вожделеет к Богу. Самые блаженные люди – это послушники в монастыре. И они молятся даже тогда, когда за ящиком стоят, когда просфорки раздают людям, и когда читают синодики, и когда воду носят. Вспомните опыт старца Силуана Афонского, – когда он ощутил Бога? На мельнице, когда зубами прихватил мешок, чтобы подставить его под муку. Так что непрестанно нужно молиться, как сказал апостол, и оно так и есть в монастыре.

– Батюшка, Вы руководите киностудией «Обитель».

– Да, по благословению нашего Владыки наместника, уже пятнадцать лет.

– Чем занимается ваша киностудия, что вы снимаете?

– Фильмы о духовной жизни, об истории, о том, что представляют собой, на мой взгляд, самые важные моменты нашей жизни. Для меня очень важен и дорог опыт работы над фильмами «Мысль, слово и дело». Когда мы в келье монашеской снимали фильм об искании нового ученого, который пришел в монастырь и вопрошал о самом важном для него. Много интересных сюжетов и работ. К примеру, сняли трилогию «Летопись созидания», по благословению Святейшего Патриарха Алексия II, когда в преддверии 2000-летия христианства начались огромнейшие реставрационные работы. Это блаженное чувство, когда на строительных лесах – без всяких страховок, на уровне креста – мы снимаем то, чего никто больше не увидит, потому что никто не сможет туда добраться. Отметина от пуль в куполе, когда красноармейцы стреляли, когда недалеко от храма стояла воинская часть связистов. Птицы летают рядом. Такое ощущение причастности к истории!

– Вы снимаете документальные фильмы?

– Конечно. Игровое кино – дело не наше. Наверное, не случайно семнадцатое Апостольское правило гласит, что клирик, который женат на актрисе, должен убедить ее оставить свое ремесло, либо он лишается сана.

– Батюшка, скажите, пожалуйста, а практика отшельничества, пустынножительства сейчас существует?

– Конечно. Но отшельничество – это один из видов монашества. Об этом хорошо пишет Иоанн Лествичник. Он изъясняет это так, что усовершенствовавшиеся в общежитии, очистившие чувства свои, смирившиеся, могут взойти, но только по благословению духовника, на следующую ступень – отшельничества. Часто люди пытаются достичь святости, забывая о том, что нужно сначала очистить ризы своей души. Для этого и существует общежительное устроение монастырей. Не случайно преподобный Сергий, уйдя фактически в отшельническое житие, ради пользы Отечества и Церкви устроил общежительный монастырь.

– Батюшка, а позволительно ли уходить в монастырь против воли родителей?

– Церковь знала разные обстоятельства. Конечно, исключения подтверждают правила. Что мы видим в преподобном Сергии? Он дождался, и не просто дождался, а упокоил своих родителей, так ведь? И более того, он определил сначала их в монастырь. То есть по душе он был готов и вожделел этого подвига. Но ведь сказано: благословением родителей совершаются дома. И духовные здания нашей души тоже созидаются так. Конечно, разные обстоятельства могут быть. Могут родители быть неверующими или воинствующими атеистами, как это раньше было. Однозначно ответить нельзя.

– А за советом куда лучше обращаться?

– К опытным духовникам.

– Спасибо, отец Иаков, благодарю Вас за интересную беседу.

Смотрите программу «Беседы с батюшкой» на православном телеканале «Союз»: воскресенье, понедельник, вторник, среда – 22.00 (прямой эфир), вторник, среда, четверг, пятница – 10.00 (повтор вечерней программы). Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому). Телефон прямого эфира: (495) 781-49-54

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475