Тайны седого Урала. Записки путешественницы

Верхние Таволги

Старинное село грелось под майским солнышком. Улочки затаились в ожидании прохладного дождя. Разноцветные ставни на окнах уже чуть заметны в зелени. Мы прильнули к окнам автобуса. Тут “черемуха сохнет бельем на ветру”, там “расцветает яблонька в молодом саду”. У калитки копошится “курочка-ряба” с подружками, охраняет их “петушок-золотой гребешок”. На скамеечках сидят бабулечки, которых в детских книжках рисуют, на другой – загорает котенок, на третьей… коза дремлет.

В здешних местах нашли предки глину красную. Стали копать ее, в темных сарайчиках прятать до времени (чтобы корешки перегнивали), затем перетаптывать принимались (отсюда название пошло “подпятная глина”), дальше переминали подолгу, как тесто (воздух выгоняли), и только потом вытягивали на гончарном круге горшки, кувшины, прочую кухонную утварь. Так, в конце XVIII века возник у нас гончарный промысел. Одним из центров на Урале была деревня Нижние Таволги. Посуда из глины ценилась очень дорого: за каждый горшок отдавали столько муки, сколько ее в нем помещалось.

Жива и нынче таволожская керамика, только гончарный круг теперь с электроприводом. На местном художественно-керамическом заводе нас познакомили с керамическим производством: отливкой, штамповкой, глазурованием, росписью, обжигом. Мы с любопытством наблюдали за умелой работой мастера. На наших глазах из простого куска глины появился на свет блестящий кувшинчик! В автобус возвращались с покупками – горшочками для жаркого, крынками для молока и кваса, кружками, вазонами для цветов, подсвечниками, колокольчиками. “Не Боги горшки обжигают” — так называлась экскурсия.

У крайней избы в таволгах автобус еще притормозил. Там живет потомственный гончар, частный предприниматель, говоря современным языком, Сергей Масликов. Молодой гончар принял нас радушно, хотя только что провел мастер-класс для тагильских школьников. В его мастерской жарко топилась печь, где стояла очередная партия глиняной посуды. Повсюду, на полочках, в коробочках, ящичках, просто на полу, стояли рук его творенья. Мы снова принялись набирать недостающую посуду и сувениры. Его помощники – жена Светлана, сын Александр, дочь Вероника и бабуля, которая кассиром поработала с нами. Частную гончарную мастерскую и 50 соток земли охраняет косоглазая дворняжка Жучка.

Село БЫНЬГИ

Чудесное стечение обстоятельств привело екатеринбуржских путешественников 22 мая в старинное село Быньги, когда здешний храм праздновал свой престольный праздник – перенесение мощей святителя и чудотворца Николая. Храм этот строили семь лет и в 1797 году освятили в честь этого великого святого. В Екатеринбуржской епархии каждый десятый храм освящен в честь Николая Чудотворца.

Храм выстроен в византийском стиле со множеством карнизов и лепных украшений над окнами. На колокольне есть часы! На три стороны выходит их циферблат. На папертях – массивные колонны, по две в ряд. Главы храма украшены золочеными крестами. Внутри храма – три алтаря! Главный – во имя святителя Николая – выступает вперед и имеет полукруглый иконостас. Главный свод среднего купола поддерживается колоннами восьмигранной формы.

Об усердии строителей храма свидетельствуют обилие лепных украшений и удобство внутреннего расположения. Храм уникален своей прочностью. В его фундаменте, под углами, заложены чугунные стулья весом до 300 пудов, стены перевязаны железом, верхние и нижние подушки окон чугунные. Особенной прочностью отличается колокольня, вся внутренняя часть которой тоже состоит из чугуна и железа, крыша – из кованого листового железа. Словом, по прочности и архитектуре – это единственный храм на Урале.

Свято-Никольский храм в селе Быньги стал оплотом православия в этом крае и никогда не подвергался осквернению. Приход пользуется любовью как среди местного населения, так и далеко живущих. Александра приехала в тот день из Верхнейвинска: “Я давно сюда езжу. С самого детства в этом приходе. С мамой приезжали, когда еще жива она была. Сколько помню, все сохранилось здесь, каким я это сызмальства видела. Иконы все состарились со мной, роспись на стенах, паникадилы. К ним тогда еще лестницу высокую приставляли для возжигания. Мама батюшку нашего маленьким видела. Мне рассказывала, что он все улыбался и с закрытыми глазами молитвы читал, песни церковные пел радостно, когда крестный ход совершали в праздники”.

За трапезным столиком сидят прихожане с настоятелем. Все как в семье. Обстоятельно, по-доброму говорят друг с другом, передают по столу яички, хлебушек, апельсинки.

- С праздником! Ангела вам за трапезой.

- Спасибо, вас с праздником великим, — ответил отец Виктор (Зырянов).- Вы тут с экскурсией или специально приехали? Ну, погостите, Николая Чудотворца везите в Екатеринбург, да благодать Божия пребудет с вами со всеми.

- А как вашему приходу живется? Похоже, ремонт затеяли? С реставрацией сами справляетесь?

- Художники из города приезжают, а в основном своими силами делаем. Хотя от помощи бы не отказались. Надо еще кое-что подновить. Приход небольшой – 15 человек.

- Экскурсовод нам рассказала, что колокола на вашем храме маленькие очень, потому уже на соседней улице звона не слышно.

- Неправда это. Я через три улицы от храма живу, и там очень даже хорошо нашего звонаря слыхать. Никто не жаловался.

Стыдно стало, что слова обидные отцу Виктору передала. Да кто же колокольный звон не услышит, такой храм не увидит!

- А что наиболее ценного и уникального в вашем храме сохранилось?

- Сам храм и все, что в нем находится!

Отец Виктор вернулся к неспешной беседе с прихожанами, а мы продолжали любоваться стариной вековой. В особом киоте по правую сторону алтаря стоит храмовая особо чтимая икона святителя Николая. С левой стороны – тоже почитаемая икона Божией Матери “Знамение”. По преданию, эта икона – есть список с иконы в Верхнем Тагиле, а та – список с чудотворной иконы. В середине XIX века в Быньгах случился страшный мор скота. Тогда крестьяне отправились к тагильчанам просить в помощь их святыню. Со слезами и усердными молитвами совершили они крестный ход вокруг села с чудесной иконой. Мор скота и прекратился. В благодарность заступнице селяне заказали “Знамение” для своего храма.

Много других намоленных икон в старом храме: святым равноапостольным Кириллу и Мефодию, святому целителю Пантелеимону, архангелам Гавриилу и Михаилу. Все стены, колонны и потолок храма украшены художественной росписью на библейские сюжеты: “Снятие с креста”, “Укрощение бури на озере”, “Призвание апостолов”, “Воскрешение дочери Иаира”…Памятник архитектуры XVIII века расписан невьянскими иконописцами в свойственной им манере: иконы не покрывались грунтовкой и шпатлевкой, краски использовали смешанные, тонированные, лики святых никогда не напоминали мирских людей, а вот фоном служила уральская природа.

Для прадедов наших церковь была вторым домом, который украшали с особым старанием. Сохранились большие красивые подсвечники с гравировкой “Усердием Александра Сморагдовича Богатырева”. Что нынче мы жертвуем храмам – скорби наши в изобилии.

У стен храма добротные лавки стоят, сундуки кованые. Большинство прихожан – люди преклонного возраста. Устанут на Литургии или Всенощной стоять – присядут, а замерзнут – половички домотканые на чугунных плитах разостланы. Пять печей огромных, в потолок стоят, дровишки наготове лежат. На маленькой печурке, прямо у входа, греются утюжки крошечные, с десяток их. Панихидный столик со свечками и ящичком для пожертвований. Распятья убраны расшитыми полотенцами, цветами. Такое тепло и уют от всего исходит, что и уходить не хотелось от старины такой. Просили помощи у заступников и покровителей наших. Николай Чудотворец обещался. “О Всесвятый Николае, угодниче преизрядный Господень, теплый наш заступниче и везде в скорбех скорый помощниче! Помози мне, грешному и унылому в настоящем сем житии”, — читали на обороте иконки Святителя Николая паломники. Иконой Страшного Суда Божия и заповедями проводил нас древний храм в дорогу, которая вела в…

НЕВЬЯНСК

Городу 302 года. Свидетельства его богатой истории хранятся в историко-краеведческом музее. В 1699 году Петр 1 издал Указ о сыскании железной руды. В 1701 году он уже получает сообщение: “Милостию Божию и твоим, великого государя Петра Алексеевича, счастием, а наших холопей твоих к тебе, великий государь, службы и всеусердным радением твоим Верхотурские железные заводы в совершенство приведены и руда в домны засыпана декабря 11 числа, и мехи дуть почали, и из домны чугун пошел декабря 15 день”.

Первым частным владельцем Невьянского завода был кузнец, оружейный мастер Никита Демидович Антуфьев – родоначальник знаменитого рода. Его портрет заставляет трепетать многих посетителей музея: пронзительный взгляд Демидова-старшего преследует вас в любом месте зала. Вместе с сыном Акинфием основали они свыше 50 металлургических заводов на Урале, производивших 40 % чугуна в России!

Российские предприниматели, землевладельцы и заводчики были щедрыми меценатами, ссудившими правительству миллионы рублей на создание Воспитательного дома и коммерческого училища в Москве, Демидовского лицея в Ярославле, на военные нужды в русско-турецкую войну, на учреждение Демидовских премий. Немало вкладывали Демидовы в благоустройство земли уральской.

В 1896 году в Невьянском заводе действовало 5 церквей: две православных, три единоверческие, одна часовня и один старообрядческий молельный дом. Невьянск был одним из духовных центров. Здесь в 1910 году проходил I Всероссийский старообрядческий съезд. До сих пор существуют целые поселения так называемых киржаков, строго придерживающихся своих канонов. “Поклоны только земные кладут, да так, чтобы соседка слышала, иначе получишь… За стол с православными не садиться, на неверных не жениться, а коли случится такое, то внука бабушка потом не погладит даже, — сказала экскурсовод и прибавила, — но по воле рока нам приходится с вами общаться”. Воды по случаю, правда, дадут напиться, но кружку потом даже во двор не занесут. Еще посетовала, что Крестовоздвиженская часовня мала для старообрядцев, но власти обещали решить эту проблему.

Как и в жизни, в экспозиции рядом с четками и кафтаном старообрядца лежат икона “Мать Одигитрия” XIX века невьянской иконописной школы, Библия 1912 года издания. Любопытно было взглянуть на классный журнал земской женской гимназии 1912/13 учебного года. Изучали тогда в 5 классе “педагогику, словесность, французский язык, арихметику, физику, Закон Божий, географию”. Домашнее задание записывали так: “Повторить время Екатерины II”, “Перпендикуляр к плоскости”, “Значение Жуковского”. В графе с оценками «тройки» и «четверки», даже с минусами, «пятерки» – редкость.

Ни железом единым был жив человек на Урале в ту пору. Сапожный промысел развивался активно, и “род вырабатываемых изделий” был весьма разнообразен к началу XX столетия в Невьянске: “ крестьянский сапог – 22931 пара, притачка – 5035 пар, башмак – 22171 пары, ботинок – 855 пар” пошили за 1912 год. Пока мужики скорняжничали, бабы ткали полотно. Ткацкий станок, а также вальки, кудельки, рубели, челноки, щеть, прялки, скалки, цеп, трепало – периферия покруче компьютерной была.

Помимо гардероба наших прабабушек, в который сарафан пришел из Персии и там был сугубо мужским, в музее богато представлена медная посуда. Сколько шкурок соболиных входило в медный сосуд – такова и была ее стоимость.

В экспозиции музея представлены медные образцы продукции невьянского завода: кувшины, чайники, котелки, фляги, дойники. Стоит там и кухня-самовар, в котором можно было одновременно готовить в полевых условиях и суп, и кашу, и чай. Вот так кухонный агрегат!

Комоды модные тоже уступают в надежности невьянским сундукам. К тем сундукам ни за что чужой ключик не подберешь, даже не вставишь в замок с секретом. В огне те сундуки не горели и в воде не тонули. Во время страшного пожара 1890 года было уничтожено более половины заводских строений и 1867 жилых домов. Люди спасали свое добро в кованых сундуках, бросая их в воду. Влагу они тоже не пропустили. До сих пор такие сундуки здесь умеют мастерить. Продают их горкой, чем она выше, тем богаче невеста.

Времена не столь отдаленные оставили для потомков обилие афиш, листовок, знамен, журналов, газет, лозунгов: “Даешь машину!”, “Красный ударник”, “Товарищ Терентий”, “Красная доска строителя коммунизма”, “Золото”. Кстати, о нем: “Золото мыть – голодом выть”, “Золото добывает – себе могилу копает”, — говорят в здешних краях про золотодобытчиков. Раньше драги ходили по рекам, золото мыли. 60% уральского золота добывали в окрестностях Невьянска. Теперь шахты нерентабельны — их закрыли. Но осталась золотая россыпь.

– За прошлый год артель старателей «натрясла» из резиновых ковриков на эстакадах около тонны золотой пыли, – рассказывает экскурсовод. – Мы практически на золоте стоим, только уходит оно помимо нас. Оно накапливается в наших волосах, и у кого они рыжие, тех беречь надо!

Когда нас привезли к Спасо-Преображенскому собору, показалось, что его новые купола позолотились этой “пылью”, так сияли они на солнце, “так и пыхали огнем”. А в 30-е годы эти купола, кресты и часовню убрали. В войну этот собор был самым засекреченным оборонным цехом № 6 на заводе, рядом с которым и ходить не разрешалось даже. И вот теперь в нем реставрация полным ходом идет под патронажем правительства Свердловской области. К приезду Патриарха Московского и всея Руси Алексия II хотят успеть. Успеют! Уже красивые паникадилы подвешены.

Церковь Рождества Богородицы сохранилась и стоит в центре на городской площади. Две ярмарки горожанам позволялось проводить рядом с нею – Петровскую в июне, Рождественскую в декабре. На начало XX века было в Невьянске 13 церквей и часовен. Рождественская церковь была построена в XVIII веке, стояла и, похоже, будет стоять…

Наклонная башня

Тайн у этой башни много. Первая из них – имя архитектора. Вторая – угол наклона был задан или это погрешность проекта. Наверное, не позволил бы Демидов ошибку архитектора украсить родовым гербом, красивым флюгером и молниеотводом, (который Бенджамин Франклин предложил человечеству гораздо позже, чем он уже был установлен на башне в Невьянске). В пользу этой версии говорит и кладка у основания башни из скошенных кирпичей. Изготавливали их так: подпятная глина замешивалась голыми пятками с известью. Кирпичи обжигались, поднимались на высоту 12 метров и сбрасывались. Не разбивался кирпич – шел на строительство башни. Это была госприемка XVIII века.

Фундамент башни сделан из привозной скалы. Тюрьма, располагавшаяся в подвале башни, оказывалась неприступной для побега. Резные шайбы со стяжками держат каркас надежно, и потому угол падения башня не увеличивает. В старину пруд был близко к башне, и вода впитывалась в кирпич, поднималась до уровня 1 балкона и начинала капать. Старики сказывали, будто плакала башня.

Мы отворили тяжелую чугунную дверь и… прошли сквозь стену. Ширина ее 1 метр 75 сантиметров. Узкий проход вывел нас на 2 этаж, где расположил Демидов свой архив и казначейство. Это была первая лаборатория на Урале. Чеканил здесь Акинфий золотую и серебряную монету. И было в них больше драгоценного металла, чем в государственных монетах – на том и погорел предприниматель. Теперь тут только юбилейные мо-неты невьянцы отливали к 300-летию города. Архив погиб в том страшном пожаре 1890 года. Тогда даже стрелки на циферблате оплавились на башне, а ведь расположены они на высоте 30 метров.

С большим секретом выстроена и слуховая комната. Слова, сказанные тихим шепотом в одном углу, услышит человек в противоположном углу. Чтобы проверить это утверждение, четверых поставили в угол, а остальным велели не разговаривать. Уткнулась носом в угол и вдруг слышу: “Тише-тише, кот на крыше”. Для чего придумана комната была на самом деле – сведений не осталось. Но тот, кто поднялся на 8 ступеньку сверху и услышал все, о чем говорят все четверо в комнате — догадался о следующем. Принимал Акинфий здесь казначеев, ревизоров, других гостей и, немного поговорив с ними, удалялся. Тайно вызнав истинные мотивы их визитов – возвращался с готовым решением, как с кем поступить. Мы люди воспитанные и подслушивать не стали – поверили на слово.

Мы поднялись еще вы-ше. Масса разных шестеренок, малый четвертной музыкальный вал, большой барабан, отбивающий каждые 3 часа мелодии. На нем закодировано 20 английских мелодий, которые звучали в XVIII веке, в XIX – “Боже, царя храни!”, в XX веке он запел “Широка страна моя родная”, в 70-е годы его репертуар пополнился “Свадебным маршем” Мендельсона. “Славься, славься!” из оперы Глинки “Иван Сусанин” — хвалили нас старинные часы. Колокол 1730 года из Лондона с гравировкой, набатный колокол отливали в 1932 году на местном заводе из сплава бронзы и серебра. В этот колокол бил дозорный, когда видел карету ревизоров или гостей непрошенных. На этот раз колокол возвестил всему Невьянску, что мы забрались туда.

И я нашла в себе силы, чтобы подняться еще выше: 187 ступенька была преодолена и камера осталась цела. Какой обзор открылся с этой высоты! Утопающий в зелени древний город с высоты птичьего полета казался большим и красивым. Облака проплывали мимо, натирая до блеска золотые купола собора.

Наталья РУКАВИШНИКОВА

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475